Несколько месяцев боев на Халхин-Голе позволили японским генералам реально оценить мощь Красной Армии, степень ее готовности к ведению современной войны, особенно - войны танковой. Командование императорской армии сделало следующие выводы:
- Моторизованная артиллерия и механизированные части являлись основой оперативных возможностей соединения Красной Армии
- Огневая мощь Красной Армии превосходит огневую мощь Императорской армии.
- Красная Армия - это не бюрократизированная и медлительная армия царской России
- Красная Армия продемонстрировала возможности переброски бронетехники на расстояние 800 км в кратчайший срок, что способствовало радикальном) изменению тактической ситуации. Снабжение войск, удаленных на 800 км от ближайшей железнодорожной станции осуществлялось бесперебойно.
- На протяжении конфликта советские войска, включая пехоту, демонстрировали большую твердость, чем ожидалось.
В отличии от Хасана, после Халхин-Гола выводы японцев оказались более реалистичными. Главный же вывод стал следующим: Красная Армия значительно сильнее, чем представлялось в Токио. Начальнику отдела G-1 Императорского Генерального штаба генерал-лейтенанту Кэндзи Исихаре пришлось пересматривать оперативный план «Оцу» - план оккупации Приморья. Новый план предусматривал вторжение в Сибирь и Приморье не менее 45 дивизий. К 1943 г. предполагалось оккупировать всю азиатскую часть Советского Союза, от Владивостока до Урала. План, получивший наименование «Особые маневры Квантунской армии», встретил сильнейшую оппозицию в самых высоких военных кругах.
Планирование велось в момент резкого изменения политической ситуации в Европе. 23 августа 1939 г. Был заключен пакт Молотова-Риббентропа. Император Хирохито пересмотрел отношение к направленному против СССР антикоминтерновскому пакту между Германией и Японией. Начались переговоры Токио и Москвы. Видимо именно разгром японских войск в Монголии дал «зеленый свет» сторонникам экспансии в южном направлении. За расширение владений Японии именно на юге, а не на севере, особенно ратовал генерал Муто.
После Халхин-Гола пришлось пересмотреть и все планы строительства вооруженных сил, тактику их действий, уставы и наставления. Жесткой критике подверглись действия 6-й армии на всех уровнях, от отдельно взятого солдата до армии в целом. В результате появилось трехтомное руководство «Примеры действий небольших подразделений», написанное на основе опыта боевых действий в Китае, на Хасане и Халхин-Голе. Руководство содержало основные тактические приемы действий небольших подвижных групп разнородных сил – мотопехоты, танков, велосипедистов. Высшее командование японской армии готовилось вест маневренную войну, но уже не в Сибири, а в Малайе.
Отцом новой концепции обычно называют 38-летнего полковника Масанобу Цудзи. Этот талантливый офицер отстаивал приоритет южного направления экспансии Японии, расширения зоны влияния Токио за счет колониальных территории Великобритании, Франции, Голландии, США. Цудзи много путешествовал по Юго-Восточной Азии и Бирме, но не как турист, а как шпион. Планы и теории по полковника во многом способствовали малайскому блицкригу Японии. Цудзи особо отмечал, что успешные боевые действия в таком специфическом регионе как Юго-Восточная Азия возможны только в случае принятия на вооружение техники, приспособленной для действий в джунглях, а также специальной подготовки солдат. По мнению полковника, западные колониальные армии не были способны эффективно воевать в джунглях: «Их останавливают в дождь, туман или ночь». Цудзи не отрицал сложностей ведения боевых действий в джунглях, но считал, что с этими трудностями могут справиться специально подготовленные войска.
Согласно Цудзи в джунглях можно было вести боевые действия, не только пехотным подразделениям, но и танкам. В основу концепции войны в джунглях была положена тактика действий мелких комплексных подразделений пехоты, танков, велосипедистов и саперов. Саперам отводилась важнейшая задача обеспечения движения по заболоченной местности, наведения паромных переправ. Оптимальным считались боевые группы следующего состава: 2-3 роты пехоты на велосипедах, рота легких танков «Ха-го» или даже средних «Чи-ха», рота саперов. Всем солдатам и офицерам в обязательном порядке следовало пройти курс подготовки к ведению войны в джунглях.
Разгром при Номон Ган Бурд Обо стимулировал развитие идей генерала Укаги и ею «Молодых офицеров» по формированию мощных бронетанковых сил и моторизации пехоты. Молодые офицеры не уставали повторять - стратегия и тактика Императорской армии устарела, войны теперь одной лишь храбростью и стойкостью не выигрываются. Беззаветная храбрость и готовность к самопожертвованию бессильны перед техническим и экономическим превосходством. Высший генералитет оказался перед дилеммой: или заниматься формированием на новых принципах полноценных бронетанковых войск, или заняться модернизацией существующих танковых частей с одновременным повышением их выучки. Последний вариант более соответствовал теории воины в джунглях полковника Цудзи. Его и выбрали.
Приняли, однако, не без проблем. Армия имела сотни самолетов и танков сравнительно высокого качества. Эффективное использование всех этой техники тормозила вовсе не ее отсталость, а закостеневший самурайский дух командиров. Консерваторы отстаивали лобовые атаки танков и пехоты при поддержке авиации на оборону противника. Особое внимание уделялось развитию ВВС.
Любовь к ВВС привела к тому, что развитие техники и тактики сухопутных войск оказалось заморожено. Танки, как и прежде, оставались подвижными бронированными огневыми точками при наступающей «ножками» пехоте. Обучение велось устаревшими методами, а ключом к успеху в бою, по прежнему, считалось моральное превосходство над противником.
В результате Императорская армия оставалась армией пехоты, слегка разбавленной артиллерией и моторизованной кавалерией. Даже планы будущей экспансии составлялись в расчете на «ноги и лошадь» как основные средства транспорта. После смены приоритетов направления экспансии с северного на южное, эта тенденция даже усилилась – джунгли и острова не способствовали широкому применению механизированных частей. Императорская Армия готовилась двинуть на юг 51 полностью укомплектованную пехотную дивизию, еще 9 пехотных дивизий находилось в стадии формирования. Только в 11 дивизиях из 51 имелся танковый полк (в составе полка 81 танк). Эти дивизии назывались усиленными. Помимо дивизий в сухопутных войсках имелось еще 59 бригад (отдельных, гарнизонных, смешанных), в основном бригады были чисто пехотными, но некоторые, бронетанковые и бронекавалерийские, относились к маневренным частям. Бронекавалерийскую бригаду японской армии не следует даже сравнивать с бронекавалерийскими частями американской армии. «Лошади» в бронекавалерийских дивизиях US ARMY интегрально входили в состав двигателей, у японцев же имелись настоящие лошади, жующие сено, а не пьющие бензин. В состав бронекавалерийской бригады Императорской армии входило 2-3 кавалерийских полка, полк конной артиллерии и две роты легких танков (27 - 33 танка).
Японские танки растворялись в море японской пехоты. Сведенные воедино японские ганки в середине 30-х голов могли бы представлять собой грозную силу. Апологетом крупных танковых объединений выступал штаб Квантунской армии. В 1936 г. к власти пришло правительство военных, премьер-министром стал Коки Хирота, при нем были выработаны «Базовые принципы Национальной политики».
Базовые принципы Национальной политики предусматривали радикальное усиление военного потенциала Японии в Корее и Маньчжурии с целью нанесения сокрушительного поражения Советскому Союзу в самом начале кампании. Такое усиление неизбежно должно было сопровождаться увеличением количества современного вооружения, включая танки и другие образцы бронетехники. Императорская армия провозглашалась «стабилизирующей силой» в Восточной Азии. Базовые принципы анонсировали комплексную трансформацию армии, призывали к формированию благоприятного общественного мнения перед грядущим быстрым перевооружением армии и обеспечением военной промышленности всем необходимым для перевооружения.
Благодаря Базовым принципам повышенными темпами развивалась промышленность Маньчжурии, которая оказалась пол японским диктатом. Отдельные историки сравнивают масштабы экономической деятельности Квантунской армии и марионеточном государстве Маньчжоу-Го с масштабами экономической деятельности СС в оккупированной Европе. К примеру, в 1935 г. 65 % из 5 232 японских советников в Маньчжоу-Го являлись офицерами Квантунской армии. Пятилетний план экономического развития Маньчжурии на 1937-1941 гг. предусматривал организацию производства танков.
Темпы развития танковых войск японской армии в конце 30-х годов характерных им следующие цифры – в 1932 г. Квантунская Армия имела 40 танков, а в 1939 г. - аж 389 (интересно - этот танковый «кулачище» действительно мог сокрушить красную Армию на пространстве от Владивостока до Урала.). Экспедиционный корпус Императорской армии в Китае имел 942 ганка, в Корейской армии имелось всего 34 ганка. Налицо явная дифференциация танков по трем основным японским армиям, размешенным на азиатском континенте. В 1940 г. в Корее имелось всего две пехотных лишний – столько же, сколько в самой Японии. В это же время в Китае находилось 27 дивизий, в Маньчжурии - 12. Всего на заморских территориях японцы держали 1 200 танков, еще 300 оставалось в метрополии.
Качественный и количественный скачок роста произошел с началом серийного выпуска танков «тип 2597 Чи-ха» и модернизированного «тип 2595 Ха-го». На вооружение подразделений армии и флота начали поступать плавающие ганки, бронетранспортеры, самоходно-артиллерийские орудия. Перед началом войны на Тихом океане Япония имела на вооружении 2 200 танков, но 70 % от этого числа составляли легкие машины, в основном – танки «тип 2595 Ха-го», но встречались и раритетные танкетки «тип 2594» и «тип 2597 Те-ке». В 1941 и 1942 гг. темп производства в японском танкостроении рос как никогда ранее. За два года армия получила от промышленности 1 941 новый танк, 593 других единиц бронетехники, 2 351 артиллерийское орудие, 28 тыс. автомобилей. Для сравнения, за все предыдущее десятилетие с 1931 но 1939 гг., войска получили только 1 972 разведывательных, легких и средних танков, 4 тяжелых танка и 167 бронеавтомобилей.
Халхин-Гол стимулировал техническое переоснащение танковых подразделений. Вскоре после завершения боев на монгольской границе в трех ротах 4-го танкового полка разведывательные ганки «Ха-го» заменили средними «Чи-ха». В подразделениях, имевших на вооружении средние ганки «Чи-ха», начался процесс доработки машин до стандарта «Шинхото Чи-ха», перевооружение танков длинноствольными пушками калибра 47-мм. Наряду с обновлением танкового парка менялась тактическая концепция использования бронетехники. Большое влияние на выработку новых тактических приемов оказали идеи советских и германских специалистов.
В конце 30-х годов преподаватель тактики полковник Макато Онодера изучал возможность использования и северной Маньчжурии танковых формирований уровня механизированного корпуса. Онодеру сначала перевели в Генеральный штаб, а затем он получил назначение военным атташе в Стокгольм. Здесь он изучал опыт использования бронетехники в армиях европейских стран.
К моменту начала войны на Тихом океане в Императорской армии имелось 18 отдельных танковых полков (Синша Ринтай) по 3-5 танковых рот (Синша Чутай) в каждом, а также несколько «боевых групп» по три танковые роты. Рота имела в своем составе три взвода средних танков по пять танков во взводе (чаще всего танки «тип 2597 Чи-ха) и один взвод легких танков (четыре танка). Таким образом, на вооружении роты, включая штаб, состояло 16 средних и четыре легких танка, полка типа «боевой группы» вместе со штабом - 49 средних и 21 легкий танк, плюс 15 средних и 6 легких танков в резерве. «Пятиротный» полк имел в своем составе роту легких танков (12 машин) и четыре роты средних танков (11 средних танков «тип 2597 Чн-ха» и четыре «тип 2595 Ха-го» в каждой). В действительности штатное расписание никогда не соблюдалось: в императорской армии не было двух одинаковых танковых полков.
В начале 1940 г. началась подготовка к формированию первой японской танковой дивизии. Первым шагом на этом пути стала реорганизация смешанной механизированной бригады Квантунской армии - на ее базе сформировали две танковые группы (Синша Дан). Группа состояла из двух танковых бригад в составе пятиротного танкового полка, мотопехотного полка и частей обеспечения: разведывательных и противотанковых подразделений, полевой артиллерии, тыловых служб.
В июле - августе 1942 г. эти группы подверглись реорганизации. Их слили с 1-й и 2-й кавалерийскими бригадами, носле чего 1-я и 2-я танковые группы стали называться 1-й и 2-й танковыми дивизиями (Синша Шидан). В августе - ноябре аналогичным образом была сформирована 3-я танковая дивизия.
В целом группы и дивизии формировались на старых тактических принципах, однако в тактике боевого применения уже прослеживались новые веяния. Полки тренировались действовать в составе дивизии единым целым - отдельными бронегруппами. Отдельная состояла из штабной роты (61 человек), трех пятиротных танковых полков (по 600 человек в каждом) и вспомогательных подразделений (ремонтники, саперы). В составе бронегруппы насчитывалось 135 средних и 70 легких танков.
Несмотря на формирование отдельных танковых дивизий, японцы продолжали считать броне технику придатком пехоты. В состав десяти пехотных дивизий на постоянной основе входило по танковой роге (девять танков в роте), аналогичная картина наблюдалась в морской пехоте.
Дополнительные танковые подразделения имелись в так называемых «усиленных» дивизиях типа А и A1. Дивизия типа A1 состояла из двух пехотных бригад, общая численность дивизии - 30 тыс. штыков. Фактически дивизия пита A1 представляла собой корпус, она формировалась по характеру войны в Китае. В состав дивизии A1 входил танковый полк - 81 танк. Дивизии типа А имели меньшую численность и включали всею одну танковую роту (7 танков). Похожие по организации усиленные пехотные дивизии имелись в Квантунской армии.
В резерве Генерального Штаба оставались отдельные танковые взводы (Синша Дотай), во взводе 4 танка. Большинство резервных взводов формировались как разведывательные и имели на вооружении танкетки «тип 2594» и «тип 2597 Те-ке». Собственные танковые подразделения имелись в составе кавалерийских бригад - танковые роты, от 27 до 33 машин, главным образом легких танков, танкеток и бронеавтомобилей. |
