18 июля 1936 г. против правительства Испанской республики начался вооруженный мятеж правых сил во главе с командующим Африканской армией Испании (Испанское Марокко) генералом Франсиско Франко. На сторону путчистов перешла большая часть армии и подразделений министерства внутренних дел.
Высадив Африканскую армию в континентальной Испании, в течение нескольких недель Франко захватил половину территории страны. Однако в крупных промышленных центрах (Барселоне, Валенсии, Бильбао) и столице мятеж не удался. Началась гражданская война.
Части регулярной армии, доставшиеся испанским республиканцам, были дезорганизованы, слабо вооружены и политически ненадёжны. Кроме того, испанское понимание слова «дисциплина» довольно далеко от общепринятого. Целые подразделения могли запросто уйти с фронта на отдых в ближайшую деревню или передумать наступать на неприятеля. Особенно колоритны были анархисты. Те вообще воевали только тогда, когда хотели. Вот как описывает командиров испанских анархистских частей наш переводчик: «Бенедито (командир соединения. — Прим.авт.), который разъезжал на машине с нарисованными на стекле черепами, с болтавшейся впереди дохлой кошкой, выглядел довольно живописно. Он вел себя, как атаман шайки, где все подчиненные обязаны понимать каждый мимолетно брошенный им взгляд. Командир и его начальник штаба, увешанные пистолетами и гранатами, постоянно вели между собой перестрелку взглядами. Нужно было терпение, такт и большой личный авторитет, для того чтобы договориться с ним и другими анархистами о чём бы то ни было». Самыми организованными и дисциплинированными были отряды испанских коммунистов (не только по членству в партии, но и по духу)» составившие в будущем основу лучших частей Испанской народной армии, а также добровольцы-антифашисты из разных стран мира, объединенные в пять интербригад (с 11-й по 15-ю) общей численностью около 40 тыс. человек. В течение 1937 - 1938 гг. интербригады были ударной силой испанского республиканского командования.
К началу гражданской войны бронетанковые силы Испании состояли из двух танковых полков (1-й Мадридский и 2-й Сарагосский) по 40 французских танков «Рено» FT 17 в каждом. Кроме того, имелось 12 танков оригинальной испанской разработки «Трубиа» модели 1926 г., а на артиллерийском складе в Мадриде хранилось четыре машины «Шнейдер» СА-1. Основными бронеавтомобилями испанской армии были 48 машин собственного производства — «Бильбао» модели 1932 г. (Бильбао — город на севере Испании, где находился завод-производитель). На стороне республиканского правительства остался 1-й танковый полк, три танка «Трубиа» из 32-го пехотного полка «Милан» и 24 броневика «Бильбао». Примерно столько же техники досталось франкистам. Но с началом германо-итальянской военной интервенции баланс сил был нарушен.
По просьбе республиканского правительства Ф. Ларго Кабальеро, сформированного в сентябре 1936 г., нарушая соглашение о невмешательстве, руководство СССР приняло решение продать республиканской Испании военную технику и направить в её армию советников-добровольце в, среди которых были и танкисты.
26 сентября 1936 г. в порт Картахена прибыла первая партия из 15 советских танков Т-26, а всего до конца года в Испанию было доставлено 105 Т-26 и 31 бронеавтомобиль.
Советские специалисты начали прибывать в Испанию в начале октября 1936 г. Среди первых танкистов были — П. Арман, А. Новак, Н. Селецкий, С. Осадчий, П. Куприянов, С. Быстрое. Первые доставленные танки предполагалось использовать для обучения испанских танкистов на учебной базе в небольшом курортном городке Арчена, расположенном в 90 километрах северо-западнее Картахены.
Однако в конце октября 1936 г. главные силы генерала Франко перешли в наступление на Мадрид. В связи с тяжелым положением на фронте обучение в Арчене было свёрнуто, и 26 октября 1936 г. в спешном порядке из советских инструкторов и курсантов учебного центра сформировали танковую роту из 15 Т-26, которую на следующий день перебросили к столице. Командиром роты стал капитан РККА Поль Арман (латыш, настоящее имя Петр-Павел Тылтынь. В 20-е гг. он был на подпольной работе в странах Европы и владел несколькими иностранными языками). Несмотря на отсутствие боевого опыта, боевой дух советских танкистов был значительно выше, чем у испанцев. Так, узнав что у мятежников 15-тысячная армия, а силы республиканцев значительно меньше, Арман заявил испанскому генералу: «Положение не так уж безнадежно, у них 15 тысяч солдат, у нас 15 танков, силы равные».
Танковая рота получила задачу поддержать испанскую пехоту при атаке деревни Сесенья. Однако пехота опоздала к моменту начала атаки, и танки пошли в бой одни. Утром 29 октября три танка двинулись в разведку, за ними через 20 мин тронулись остальные 12 машин. На башне переднего танка сидел, свесив ноги, капитан П. Арман. Здесь небезынтересно привести отрывок из неопубликованных воспоминаний Армана, написанных вскоре после этих событий. В них хорошо передана тогдашняя атмосфра и настроения людей того времени:
«Пройдя Сесинья, разведка по радио донесла, что противника в деревне нет. Но когда мы подошли к окраине селения, на дороге стояло орудие и послышалась резкая команда «Огонь!»
— Отставить! Не стрелять! — кричу я. Возле орудия случилась заминка. Пользуясь ею, на полном ходу танк подлетает к орудию Рядом с ним стоит расчет и офицеры — лейтенант и капитан. Вокруг небольшие группы солдат — марокканцы! Ясно, что после прохождения нашей разведки мятежники заняли деревню.
— Кто тут безобразничает? Кто подал команду огонь? Кто приказал в меня стрелять? — кричу я. Капитан растерялся и не может понять, кто перед ним — на мне танковый комбинезон без знаков различия, снаряжение испанское, на боку висит револьвер «Кольт».
— Долго будете стоять, разинув рот? Убирайте орудие! В это время подходит испанский подполковник и спрашивает:
— Почему вы кричите на моих офицеров?
— Как не кричать на таких олухов, ведь они собирались в меня стрелять!
— Не повышайте тона, я подполковник!
— Вижу, но плевать мне на это. Вы воспитайте своих подчиненных так, чтобы они слушались начальников и не делали глупостей.
Подполковник растерялся.
— Кто вы такой? — спросил он.
— Как кто? Вы что не видите, что я командир танкового отряда? А вот и отряд подходит. Действительно, танки подходили один за другим и, видя, что я разговариваю с противником, разворачивались в боевой порядок. Чтобы выяснить, кто перед ним, подполковник указал рукой на часовню у дороги и предложил:
— Может быть, вы слезете с танка и пройдете ко мне в штаб? Там объяснимся.
Видимо, мое дерзкое поведение сбило подполковника с толку. Я вижу, что все танки готовы к бою и ждут команды. Подаю сигнал «Вперед!» и захлопываю над головой люк. Боевая машина с ревом рвется вперед — через подполковника, двух его офицеров, орудие и артиллеристов. Танк весит 10 т, подполковник, хотя и тучный, значительно меньше, он не выдерживает тяжести танка. За ним под гусеницы следуют его офицеры и солдаты. В это время все танки роты открывают бешеный огонь по штабу и человек двести разлетаются в клочья. Навстречу идет колонна грузовиков с солдатами. Танки без выстрелов налетают на нее и под их гусеницами в щепки разлетаются автомобили и в тесто превращаются сидящие в них. Пройдя через площадь, мы поворачиваем в узкую улицу. Она настолько узка, что по ней еле проходит танк, но она длинная — километра полтора. Я вижу, что навстречу по улице поднимается два эскадрона кавалерии, по три всадника в ряд. Приказываю остановиться и подпустить всадников поближе. Подойдя к нам, командир эскадрона видит окровавленный танк, начинает что-то кричать, делает какие-то знаки. Всадники сбиваются в кучу, получается каша. А чтобы каша была полная, я подаю команду «Вперед!» и двенадцать танков прокатываются по двум эскадронам кавалерии. Немногие всадники, успевшие осадить коней и выскочить в поле, были перебиты пулеметным огнем.
Пройдя Сесинья, танки устремились вперёд к селению Эскквиас, где Т-26 Семёна Осадчего таранил итальянскую танкетку CV 3 и сбросил ее в ущелье, вторая танкетка также была уничтожена, а две другие повреждены. Танковая рота продвинулась на 35 км в тыл франкистов, где действовала в течение 10 ч, а затем вернулась в свое расположение. Правда, на обратном пути в той же Сесинья марокканцы использовали против танков бутылки с бензином (это был первый в истории случай применения такого вида оружия) и сожгли Т-26 лейтенанта Селецкого, Экипаж сгорел вместе с машиной. Всего же за день боя было потеряно три танка, погибло шесть советских и четыре испанских танкиста.
1 ноября под Вальдеморо (5 км южнее Сесинья) нанесла удар по франкистам танковая группа полковника С. Кривошеина в составе 23 Т-26, шести броневиков БАИ и трех ФАИ. На части машин были испанские экипажи, о действиях которых С. Кривошеин вспоминал так: «Надо заметить, что с испанскими экипажами, впервые вступившими в бой после десятидневной подготовки случались казусы. Возвращается танк. Спрашиваю командира танка: — Почему уходишь с фронта?» — «Авария». — «Что за авария?» — «Танк не идет». — Почему?» — «Не знаю». Залезаю в танк, обнаруживаю, что он поставлен на замедленную скорость, а поэтому двигаться быстрее не может. Переключаю рычаги разъясняю это командиру танка. Он поворачивает танк назад, довольный, что «авария» исправлена.
Возвращается другой танк, спрашиваю: «Почему возвращаетесь?» — «Авария». — «Какая?» — «Не стреляет пушка». — «Почему?» — «Не знаю.» При осмотре обнаруживается, что пушка поставлена на предохранитель». Но несмотря на такие «казусы», группа уничтожила до трехсот вражеских солдат и захватила пять орудий, потеряв при этом два танка. Однако удачные контрудары республиканских танков не остановили продвижения мятежников. Отход республиканцев к Мадриду продолжался.
В это же время, кроме роты П. Армана и группы С. Кривошеина, на Мадридский фронт был выдвинут бронетанковый отряд под командованием Д. Погодина (затем его сменил П. Липин].
Основой этого отряда, состоявшего сплошь из испанцев, служили экипажи 1-го танкового полка старой испанской армии, которые в первые дни мятежа не подчинились своим офицерам и остались на стороне республики вместе с танками, бронеавтомобилями и полковым знаменем. В декабре 1936 г. этот полк стал основой созданной в Арчене танковой школы, а знамя полка стало знаменем школы. Материальная часть отряда отличалась исключительной пестротой: 12 «Рено» FT, 15 броневиков «Бильбао» и 10 мотоциклов с колясками, вооруженных пулеметами. Он поддерживал только что сформированные 11-ю и 12-ю интербригады и вместе с ротой П. Армана наносил мятежникам короткие и внезапные удары на различных участках обороны Мадрида.
Сражаясь на чужой земле, наши танкисты и в боях, и в работе были приверженцами родной, советской культуры. Так. прибыв в Испанский бронетанковый отряд, П. Липин долго не мог найти его командира, который ночью руководил выдвижением танков и броневиков на позиции. Наконец, он увидел офицера в испанской форме, стоящего на танке и громко матерившегося по-русски по поводу испанцев вообще, франкистов в частности, а также по поводу ряда проблем руководимой им части. Это был командир отряда Д. Погодин. Но несмотря на свой почти испанский темперамент, советские танкисты были более смекалисты и инициативны, чем их товарищи по оружию. Так, тот же Д. Погодин поставил на грузовики несколько танков «Рено», которые не могли передвигаться своим ходом. С танков сняли глушители и ночью перевозили на грузовиках вдоль линии фронта, дезориентируя и пугая части мятежников ревом танковых двигателей.
Подразделения на танках Т-26 и бронетанковый отряд испанской республиканской армии оказались исключительно боеспособными соединениями, что было в общем нехарактерно для правительственных войск начала гражданской войны. Танкистам все время приходилось маневрировать, переходить с одних позиций на другие, действуя из засады или контратакуя наступающих.
6 ноября 1936 г, франкисты вновь перешли в наступление на Мадрид всеми силами. Группа республиканских танков в составе девяти Т-26 и шести «Рено» FT контратаковала мятежников в районе Мостолес и Карабанчель Альто. Успех был исключительным: танки уничтожили до двух батальонов пехоты, четыре полевых батареи, восемь противотанковых орудий и пулеметную роту в составе 12 станковых пулеметов, а также десять танкеток.
В дальнейшем в боях за Мадрид танки предпринимали атаки небольшими группами или вели огонь с места как неподвижные бронированные огневые точки. Враг был остановлен лишь в 2 км от города, в который франкисты смогли вступить лишь в марте 1939 г.
Кроме вышеперечисленных частей, в период обороны города восемь танков «Рено» FT находились в распоряжении боевых колонн и перевозились на грузовиках для огневой поддержки и поднятия боевого духа пехоты. Для патрулирования улиц использовали десять импровизированных бронеавтомобилей и бронированных тракторов и танки «Шнейдер» СА1.
Сформировав новые соединения, республиканское командование даже пыталось нанести контрудар по силам мятежников у Мадрида. Наступление началось 13 ноября 1936 г. В ударную группу входило 17 батальонов пехоты с 11 орудиями и рота из 16 танков Т-26 под командованием А. Войновского. Однако эти атаки не увенчались успехом. В дальнейшем танки А. Войновского действовали из засад, как неподвижные, хорошо замаскированные огневые точки. Обычно Они занимали позицию за высокой стеной, в которой делалась нужных размеров амбразура и через нее велся обстрел позиций противника.
Таким образом, во время обороны Мадрида республиканцы впервые применили танки и бронеавтомобили в составе танковой группы полковника С. Кривошеина, двух отдельных рот капитанов П. Армана и А. Войновского и отдельного танкового отряда испанской армии лейтенанта Д. Погодина. В общей сложности в Мадридской операции принимали участие 36 Т-26, 15 советских бронеавтомобилей, 20 «Рено» FT и около 30 броневиков испанской постройки. Используемые в группах непосредственной поддержки пехоты бронетанковые подразделения были стержнем обороны Республиканской армии.
Следует подчеркнуть, что советским танкистам противостоял достойный противник. Пехота мятежников, особенно марокканская, не в пример республиканцам, неся большие потери от танков, не покидала окопов и не отходила. Солдаты противника забрасывали боевые машины гранатами и бутылками с бензином, а когда таковые отсутствовали, марокканцы с карабинами наперевес бросались прямо под танки, били прикладами по броне, хватались за гусеницы. Бой шел на истребление...
Указом Президиума Верховного Совета СССР в январе 1937 г. за оборону Мадрида звание Героя Советского Союза было присвоено танкистам: капитану П. Арману, лейтенантам Д. Погодину, С. Осадчему, Н. Селицкому, младшим командирам П. Куприянову и С. Быстрову.
К началу 1937 г. между Республикой и мятежниками установилось шаткое равновесие. Манёвренная война закончилась. Бои велись на четырех фронтах: Северном, изолированном от основной республиканской территории, Арагонском, Центральном и Южном.
С начала декабря 1936 г. в Испанию в массовом порядке начинают прибывать советские танки Т-26 и бронеавтомобили БА-6 и ФАИ, а также личный состав во главе с комбригом Д.Павловым. Командиры и механики-водители были кадровыми военнослужащими лучших частей РККА: танковой бригады им.Володарского (г. Петергоф), 4-й танковой бригады (г. Бобруйск), механизированного корпуса им. Калиновского (г. Наро-Фоминск). На основе почти 100 единиц прибывшей техники и личного состава начинается формирование маршевых рот, батальонов и 1-й Республиканской танковой бригады. Формирование происходило в учебной танковой школе (г. Арчена). Эти подразделения и части после комплектования сразу бросались в бой.
Так, 20 декабря 1936 г. танковую роту под командованием П. Цаплина в составе 9 танков Т-26 и 6 бронеавтомобилей ФАИ в кузовах специально оборудованных тяжелых грузовиков перебросили под Теруэль (Арагонский фронт) с задачей поддержать операцию по ликвидации Теруэльского выступа. Эта локальная операция была необходима для того, чтобы отодвинуть линию фронта от Валенсии — с 6 ноября 1936 г. временной столицы Республики. 27 декабря танковая рота пошла в атаку. За ней следовали бронемашины, открывшие огонь с шоссе по огневым точкам мятежников вправо и влево от дороги. Противник оказывал яростное сопротивление, забрасывая танки бутылками с бензином и ведя огонь из противотанковых пушек. В течение последующих шести дней рота Цаплина еще несколько раз участвовала в атаках, которые не увенчались успехом. В ходе этих боев было потеряно 4 Т-26 и 1 ФАИ.
Основной причиной неудачи этой операции было нежелание испанской пехоты идти вперед. Так, во время атаки танков 1 января бойцы бригады анархистов, обвешанные гранатами и пулеметными лентами, кричали «Вива Руссия!», но в бой за танками не шли. Не помог и личный пример П. Цаплина, который вышел из танка и попытался повести доблестных анархистов вперед. Единственная боеспособная пехотная часть — 13-я интербригада — не поддержанная испанцами, понесла в этих боях огромные потери. В ее составе сражалась рота бывших русских белогварцев. Она почти полностью погибла под Теруэлем.
3 января 1937 г. мятежники возобновили наступление на Мадрид. Командование республиканцев отдало приказ о подтягивании к Мадриду резервов, а том числе и 1 -й Бронетанковой бригады Д.Павлова, насчитывавшей 56 танков Т-26 и 10 бронеавтомобилей ФАИ и БА-6. Организационно бригада состояла из четырех батальонов танков и роты бронеавтомобилей и была полностью укомплектована советскими экипажами. Под Мадрид она прибыла 6 января 1937 г. и готовилась принять участие в контрнаступлении республиканских войск в полном составе. С 6 по 10 января в оборонительных боях вместе с правительственными войсками участвовал 1-й танковый батальон капитана В. Баранова. Здесь хорошо показали себя броневики БА-6, которые подбили несколько танков противника. 11 января бригада 2-м и 3-м батальонами атаковала укрепленные позиции франкистов. Во время этой атаки республиканские танки уничтожили до 450 вражеских солдат, 6 полевых орудий, 1 орудие ПТО, 30 пулеметов, 10 автомашин.
В этом сражении советские танкисты проявляли чудеса храбрости. Так, В. Новиков, после того как его танк был подбит, а экипаж погиб, продолжал вести огонь по врагу из горящей машины до тех пор, пока не потерял сознание. Ночью комиссар батальона и несколько офицеров попытались его спасти. Однако, потеряв много крови и сильно обгорев, он плохо видел и открыл стрельбу из пистолета по своим, пока вновь не потерял сознание. Товарищи завернули его в одеяло и осторожно вытащили из танка. Очнулся Новиков только на госпитальной койке... Позже Василий Новиков стал Героем Советского Союза.
В феврале 1937 г. бригада вместе с отдельной танковой ротой участвовала в сражении на реке Харама, Батальоны и роты танков, приданные стрелковым подразделениям, отбивали атаки лучших частей противника — марокканской пехоты и Иностранного легиона. Так как обе стороны готовились к наступлению, бои за удержание плацдармов на берегах реки и за господствующую высоту Пингаррон были очень кровопролитными. Атаки мятежников отбивались пулеметным огнем и короткими контратаками пехоты и танков, которые предпринимались многократно, не менее пяти-шести раз. Республиканские танки буквально сметали пехоту противника, а немецкие танки Pz. 1 и танкетки CV 3, принадлежащие мятежникам и имевшие лишь пулеметное вооружение, не могли оказать достаточной помощи своей пехоте, поскольку они были бессильны против Т-26. 28 февраля обе стороны перешли к обороне, не добившись каких-либо стратегических преимуществ.
К началу марта 1937 г. военная обстановка сложилась для республиканцев неблагоприятно. Итальянский экспедиционный корпус после удачной операции на Южном фронте, рвался в бой. Со взятием г. Малаги генерал Манчини — командующий итальянскими войсками в Испании — говорил: — Фашизм идет вперед, а вы, его вооруженные авангарды в борьбе за идеал, выразили его дух и проявили на деле...»
И итальянцы пошли вперед. 9 марта 1937 г. итальянский моторизованный корпус начал наступление на Гвадалахару. Со стороны мятежников в операции участвовало 60 тыс. солдат, 222 орудия, 108 танков и 32 бронеавтомобиля. 12-я дивизия республиканцев, прикрывавшая этот участок, насчитывала не более 4300 человек и двух десятков орудий. Ей были приданы шесть танков Т-26, пять из которых к вечеру были потеряны. В помощь отходящим войскам выделили пять танков Т-26 из состава роты капитана А. Войновского, только что прибывшей на гвадалахарский участок Мадридского фронта. Но из-за постоянных дождей к месту назначения прибыло только две машины (остальные застряли в пути), которым была поставлена задача во чтобы-то ни стало задержать итальянцев... До вечера 10 марта продолжался бой двух республиканских Т-26 против дивизии итальянской пехоты, поддерживаемой 20 танкетками CV3. Когда один танк был подбит, другой взял его на буксир с целью использовать пушку последнего. Спаренные таким образом машины продолжали вести боевые действия и задержали наступление противника на несколько часов.
10 марта с харамского участка Мадридского фронта начала прибывать 11-я и 12-я интербригады и танковый батальон майора М. Петрова (20 Т-26), а затем испанский танковый батальон (советник П.Липин). Переброска производилась в большой спешке, 12-ю интербригаду, например, перевезли в район боевых действий на пассажирских автобусах.
С утра обе бригады развернулись по фронту и в течение дня стойко отражали атаки итальянцев. Танки повзводно и поротно распределили между подразделениями для поддержки пехоты. Среди танкистов были не только советские, но и испанские экипажи. Так, командир танкового взвода испанец Эрнесто Феррер, с двумя Т-26 в течение 10 марта подбил 25 итальянских танкеток «Ансальдо».
11 марта 1937 г. впервые во время войны в Испании итальянцы применили против 11-й интербригады огнеметные танкетки и прорвали фронт у Трихуэке. Но на следующий день республиканцы, сосредоточив 10 тыс. солдат, 21 орудие и 60 танков 1-й Бронетанковой бригады, перешли в контрнаступление.
Основной удар танкистов был нанесен группой в составе 20 машин Т-26 с советскими экипажами. Встав в засаду, эта группа спокойно выждала благоприятный момент для атаки и, выдвинувшись по пешеходным тропинкам через труднопроходимую лесистую местность, атаковала во фланг и тыл итальянскую дивизию «Литторио». Эта дивизия уже потеряла около полка пехоты от ударов республиканской авиации и подошла к полю боя морально потрясенная. Появление 20 танков противника на фланге и в тылу дивизии вызвало панику среди итальянцев. Действуя смело и решительно, танкисты уничтожили несколько сот пехотинцев и несколько артиллерийских батарей.
19 марта после нескольких дней упорных боев итальянский корпус начал отход. Испанская пехота вместе с 45 танками Т-26 осуществляла преследование. Только 21 марта итальянцам удалось стабилизировать фронт на рубеже Аламинос - Подилья - Миральрио.
В тяжелых боях под Гвадалахарой итальянцы потеряли 45 танков (десять досталось республиканцам), 43 пушки, 170 грузовиков, 35 самолетов и несколько тысяч человек убитыми. Потери республиканцев составили всего 400 человек, семь танков и пять пушек. Гвадалахарская операция стала первой крупной победой правительственных сил, резко повысившей боеспособность и моральное состояние республиканских войск. К лету 1937 г. армия Республики была существенно реформирована. По примеру франкистов добровольный принцип комплектования был заменен всеобщей мобилизацией, а все части свели в бригады и дивизии. Республиканские танковые части насчитывали более 160 танков и около 150 броневиков. Такое количество боевых машин позволило сформировать, помимо танковой, еще бронеавтомобильную бригаду и несколько подвижных броневых отрядов. К середине 1937 г. на заводах Валенсии было налажено производство бронеавтомобилей UNL-35 и ААС-1937. Кроме того, в Бильбао началось изготовление легких танков «Трубиа» модели 1936 г. До момента захвата Бильбао франкистами, 20 июня 1937 г., там изготовили 16 машин. Кроме того, летом 1937 г. республиканское правительство сумело приобрести 16 танков «Рено» FT в Польше и несколько (по разным данным от двух до четырех) двухбашенных шеститонных «Виккерсов» в Парагвае.
В это же время в Испанию прибыла первая (и последняя) партия советских танков БТ-5 — 50 машин. В конце августа 1937 г. из них сформировали Интернациональный танковый полк. В его составе было три танковых роты, автотранспортный батальон, медицинский, хозяйственный, саперный и мотоциклетный взводы Командиром полка назначили полковника С. Кондратьева, его заместителями — майоров П. Фотченкова и А. Ветрова, начальником штаба — майора В. Кольнова, командирами рот капитанов П. Сиротинина, Н. Шатрова, И. Губанова, командиром автотранспортного батальона — испанского капитана Л. Сантес. Механиками-водителями и радистами танков стали советские специалисты, а наводчиками и заряжающими — иностранные добровольцы и обстрелянные испанские танкисты. Таким образом, каждый экипаж состоял из представителей двух-трех стран, что создавало определенные трудности в боевых условиях.
6 сентября 1937 г., совершив 500-км марш на колесах по шоссе, полк выдвинулся на Арагонский фронт. До 10 октября он находился в резерве и готовился к боям. 12 октября командиру полка С. Кондратьеву был передан приказ командования о поддержке танками атаки испанской пехоты под Фуэнтес-де-Эбро.
Оборону в этом районе несли обстрелянные и хорошо вооруженные войска франкистов. С помощью немецких инженеров фортификаторов здесь была создана система оборонительных позиций с окопами полного профиля, железобетонными блиндажами, минными полями и разного рода противотанковыми препятствиями. Многие каменные дома были превращены в доты.
13 октября 1937 г. в 12 ч дня танки сосредоточились в исходном районе в 30 км юго-восточнее Сарагосы. В трех километрах впереди боевых машин в неглубоких окопах расположились бойцы 15-й интербригады. По настоянию испанского командования на танки посадили стрелков-десантников из 24-го испанского батальона. Советские военные советники возражали против такого решения, так как даже в СССР этот вопрос не был полностью изучен, однако« испанские товарищи» все же поступили по-своему.
В атаке участвовало 48 танков. После жестокого боя они прорвали все три линии укреплений, а отдельные машины прорвались к Фуэнтес по бездействующему каналу искусственного орошения. Однако противник взорвал дамбу и, пустив на прорвавшиеся танки воду, вынудил их отойти. Так как танковый десант большей частью разбежался при обстреле, а интернационалистов было недостаточно для удержания захваченной территории, боевые машины стали возвращаться на исходную позицию. Потери полка были огромны. Из боя не вернулись 16 танков и 37 танкистов. Более половины личного состава 15-й интербригады (1500 человек) было убито или ранено в этом бою.
В начале декабря, после приведения матчасти в порядок, полк направили на теруэльский участок Восточного фронта. Город-крепость Теруэль был хорошо укреплен, а его гарнизон насчитывал 20 тыс. человек.
Наступление на Теруэльский выступ предполагалось проводить силами пяти армейских корпусов республиканской армии. Пехоту поддерживал Интернациональный танковый полк (42 танка БТ-5 с советскими экипажами), усиленный батальоном бронемашин (30 бронеавтомобилей БА-6 с испанскими экипажами), и несколько рот Т-26 (всего в операции участвовало 92 танка и 60 броневиков).
Глубокой ночью 14 декабря 1937 г. без предварительной артиллерийской и авиационной подготовки, войска республиканцев неожиданно начали общее мощное наступление с севера, юго-востока и юга, 16 декабря Теруэль был окружен. 11-я и 64-я дивизии заняли оборону на внешнем полукольце окружения, 34-я дивизия должна была захватить город. В этих боях активно участвовал и Интернациональный танковый полк. Вторая и четвертая танковые роты взаимодействовали с 34-й дивизией, первая танковая рота и батальон бронемашин под общим командованием полковника С. Кондратьева наступали на Теруэль вдоль западного берега реки Турия, а третья танковая рота поддерживала наступление частей 68-й дивизии. Бои шли в условиях жестоких морозов (-20" С), а слой снега достигал 30 - 40 см. Одетые по-летнему, республиканцы отвоевывали у мятежников метр за метром.
20 - 21 декабря республиканские подразделения в сопровождении танков ворвались на окраины города. В бой ввели свежую 70-ю дивизию, которая вместе с бронетанковой группой Кондратьева должна была овладеть городом. Через сутки эту задачу выполнили, однако сам С. Кондратьев был тяжело ранен, поэтому командование принял на себя майор В. Кольнов. Танки и бронеавтомобили в составе смешанных танко-стрелковых групп втянулись в уличные бои, в ходе которых боевые машины понесли большие потери. 27 декабря пал последний оплот франкистов — здание банка, и операция по взятию города блестяще завершилась. Но вместо того чтобы продолжить преследование противника и отодвинуть фронт на 50 - 60 км западнее Теруэля, операцию объявили законченной.
Генерал Франко тут же воспользовался пассивностью республиканского командования. Он беспрепятственно подтянул резервы и утром 30 декабря 1937 г. войска мятежников перешли в наступление. Однако республиканские части при активной поддержке Интернационального танкового полка смогли удержать противника на подступах к городу. Сопротивление продолжалось два месяца и лишь 22 февраля 1937 г. мятежники вновь вошли в Теруэль.
Длившиеся в течение двух с половиной месяцев бои сильно подорвали боеспособность Интернационального танкового полка. Из 42 танков и 30 бронеавтомобилей кое-как передвигались 15 до предела изношенных танков и восемь броневиков. Не хватало запасных частей, боеприпасов и горючего, а из специальных и транспортных автомобилей уцелели лишь единицы. Потери в людях достигали 60 %. Впоследствии Интернациональный танковый полк сражался под Монтальбаном на Восточном фронте (март, 1938), вел тяжелые бои с частями марокканского корпуса в районе Каспе, Ихар, Альканык, поддерживал республиканские части под Андоррой и Алькорисой. Понесший в этих боях большие потери, 30 марта полк был выведен в резерв, затем укомплектован испанцами и переформирован в танковую бригаду.
С 22 по 26 марта марокканский корпус, сломив сопротивление республиканцев к северу от р. Эбро, вышел к средиземноморскому побережью, разрезав территорию республиканской Испании на две части.
Последней крупной операцией республиканцев стало сражение на р. Эбро (июль - ноябрь, 1938), ставившее целью соединить Центральный сектор с Каталонией. Для этого привлекались все интербригады и значительные бронетанковые силы, которые к лету 1938 г. были реорганизованы в две бронетанковые дивизии: 1-я (Каталония) в составе двух смешанных бригад (150 танков и броневиков) и 2-я (зона «Центр-Юг») в составе двух танковых и одной бронеавтомобильной бригад (210 танков и броневиков). Кроме того, в составе республиканской армии была 4-я учебная бронетанковая бригада.
Несмотря на самоотверженность танкистов и иностранных добровольцев, операция была неудачной. Советский Союз постепенно сворачивал свою помощь, понимая неспособность республиканского правительства выиграть гражданскую войну. После репатриации иностранных добровольцев в сентябре 1938 г. советская военная помощь была практически прекращена. С разгромом Каталонского фронта, в единственном контролируемом республиканским правительством секторе «Центр-Юг» (25 % территории страны) на конец февраля 1939 г. оставалось 70 танков, 140 броневиков и 11 бронепоездов в составе одной танковой дивизии. Единственным советником в этом соединении был майор Ф. Я. Яборов, по-видимому, последний советский специалист-танкист в Испании.
Всего же за годы гражданской войны СССР поставил республиканской Испании 297 танков Т-26 (только однобашенные танки с цилиндрической башней, двухбашенный вариант машины в Испанию не отправлялся), 50 танков БТ-5, 120 бронеавтомобилей (80 БА-6, 33 ФАИ, 7 БАИ), более 300 танковых двигателей, а также направил в Испанскую народную армию 351 специалиста-танкиста.
М. Коломиец, И. Мощанский |
