Румынские танки и танкетки в боях за юг Украины

11-я немецкая армия вместе с 3-й и 4-й румынскими армиями начали активные боевые действия 1 июля 1941 г. на могилево-подольском направлении. В ночь со 2 на 3 июля 1941 г. части 1-й танковой дивизии форсировали реку Прут. Хотя и вынужденные затем отступить, советские войска организовали на отдельных участках ожесточенное сопротивление, которое ощутили на себе и румынские танки R-2 из состава I батальона 1-го танкового полка (который в это время «вернулся в дивизию»), впервые задействованные в бою 4 июля 1941 г., когда выручили немецкий 203-й пехотный полк (76-я ПД) в районе Братусени, который оказался в критической ситуации ввиду советских танковых атак.

Начиная с 5 июля и вплоть до 7 июля части 1-й ТД продвигались вверх по западному берега Днестра, подавляя сопротивление советских стрелковых частей (74-я и 76-я СД), поддержанных танками (скорее всего, собственными штатными легкими танками, которые по своим ТТХ были более, чем конкурентоспособны во встрече с румынской бронетехникой), и в районе Сороки, а затем, к 12 июля была перенаправлена на Бельцы, которые были заняты в этот же день к вечеру, и в дальнейшем, до 15 июля включительно прошла Бессарабию с севера на юг в направлении Кишинева.

При этом, основным противником для румынских танков R-2 стала техника из состава советского 2-го мехкорпуса. До 14 июля 1941 г. был потерян лишь 1 R-2. В боях 14 - 16 июля румыны потеряли еще 3 R-2, а 5 машин повреждены.

В 03:30 утра 16 июля части 1-й ТД, разделенные на две боевые группы - «Западную» во главе с полковником Константином Нистором (I танковый батальон 1-го ТП) и «Восточную» под руководством полковника Георге Петреа (II танковый батальон 1-го ТП), начали наступление на Кишинев. Первая группа ворвалась в город к 08:30, деморализовав советские войска, в частности, 3-я танковая рота под командованием капитана Виктора Габринши уничтожила кавэскадрон и тяжелую артбатарею противника в районе городского православного собора. Румынский флаг взвился над Церковью Святой Троицы (младший лейтенант Стефан Маринеску).

В 11:30 того же дня, «Восточная группа» была остановлена советскими войсками на высоте Раскану, впоследствии занятой силами всего II танкового батальона при поддержке всей имеющей тяжелой артиллерии, обеспечив дальнейшее продвижение остальных германских и румынских соединений.

Таким образом, взятие Кишинева смогло стать возможным благодаря танковым частям дивизии «Ромэниа Марэ», которые сыграли здесь ключевую роль.

Успехи 16 июля во многом стали возможными благодаря умелому маневру под руководством генерала Сиона, который на следующий день пытался даже организовать операцию преследования отступающих частей 95-й Молдавской СД, чему помешали сильные дожди.

В последующих боях в составе группы «Маттенклот» части 1-й ТД, преодолевая сопротивление, 17 июля вышли к населенному пункту Чирка, а 18 июля 1941 г. одно из подразделений в рамках операции преследования захватила группу штабных офицеров 95-й СД.

При переправе через Днестр 19 июля 1941 г. 1-й танковый полк потерял еще 3 машины - танки R-2 были подбиты огнем советской артиллерии, позиции которой атаковали румынские танкисты.

Завершение боевых действий на территории Бессарабии, а также необходимость обобщить весь накопленный опыт «необстрелянной» дивизии, привели к тому, что соединение было временно выведено в резерв 4-й румынской армии, после чего получило возможность отремонтировать поврежденные машины.

В современной литературе можно встретить немало ироничных высказываний и ремарок на тему дивизии «Великая Румыния», особенно, в отношении ее действий под Одессой. Тем не менее, спешим разоблачить эту традицию-стереотип. Для такого молодого и неподготовленного танкового соединения, какой была «Ромэниа Марэ» в июне 1941 г., весь ее бессарабский дебют - это большой успех, а небольшие в сравнении с другими эпизодами той же войны (например, появление германской 22-й танковой дивизии в Крыму и ее бои в двадцатых числах марта 1942 г.) потери - доказательство грамотного управления подразделениями дивизии в четком взаимодействии с другими частями. Распыление же сил (с начала июля и по 4 августа 1941 г. включительно батальоны 1-го ТП поддерживали части 3-й и 4-й румынских армий соответственно) и фактическое неумение армейского командования руководить подвижными соединениями во взаимодействии с германским союзником, привели к печальным для румын результатам в боях за Одессу, когда легким танкам ставилась задача по прорыву советской обороны. Детальнее об этом смотрите ниже.

5 августа 1941 г. 1-я ТД была переподчинена румынскому 5-му корпусу и начала продвижение на Одесском направлении. Командованием планировался маневр соединения вместе с 1-й кавбригадой на север (Катарги - станция Буялык), а затем на юг (восточный сектор Обороны). 10 августа наступление «Великой Румынии» было успешным. В последующие два дня, продвижение в районе в трех километрах севернее от Гильдендорфа, существенно замедлилось - танки, на которые возлагалось столько необоснованных надежд, встретились с советской эшелонированной обороной... В дальнейшем, 1-я ТД осуществляла наступление в секторе 3-го румынского корпуса на Карповском направлении.

Уже начиная с 11 августа ввиду изменения характера боев и самой задачи, потери начали возрастать: 11 августа - 5 танков, 12 августа - 8, 13 августа - 9, 14 августа - 25 R-1. Таким образом, всего за четыре дня было потеряно 47 танков, то есть практически треть всего парка дивизии. Попытка прорвать советские оборонительные позиции в западном секторе закончилась потерей еще 12 танков и повреждением 24 машин.

В результате необоснованного, но вынужденного использования против эшелонированной обороны легких танков R-2, в 1-м ТП по состоянию на вечер 18 августа 1941 г. имелось всего 21 боеспособный танк, а 46 танков было отправлено в тыл на ремонт.

Июльские потери дополняют и сведения по потерям в августе, включая результаты «Катастрофы под Карпово» 18 августа 1941 г., когда 1-й танковый полк потерял 32 R-2:

Наступление румынских пехотных частей на станцию Карпово, к которому присоединилась 1-я танковая дивизия было не подготовлено, а взаимодействие пехоты и танков практически отсутствовало, что и привело к гибели трех офицеров соединения и потере 32 танков.

Наступление румынских пехотных частей на станцию Карпово, к которому присоединилась 1 -я танковая дивизия было не подготовлено, а взаимодействие пехоты и танков практически отсутствовало, что и привело к гибели трех офицеров соединения и потере 32 танков.

В результате было принято решение сформировать отдельный механизированный отряд в составе 20 танков R-2. Оставшаяся материальная часть и подразделения дивизии были отправлены в тыл, в районе к западу от Днестра, для ремонта и реорганизации.

Известно, что из всех временно утраченных машин 18 танков требовали ремонта в течение месяца, 19 - в течение двух месяцев, 32 - более 3 месяцев. Таким образом, абсолютное большинство потерь требовали серьезного и продолжительного ремонта.

При всех поражающих (но только на первый взгляд) воображение цифрах потерь, помимо их понятной причинности, можно отметить и то обстоятельство, что лишь 25 танков были утрачены безвозвратно. Остальные машины в течение нескольких месяцев были полностью восстановлены на заводе фирмы-производителя в Чехии (г. Пльзень) и заводом UMP в румынском Плоешти.

После боев в районе станции Карпово генерал Сион был незаслуженно отстранен от командования дивизией по решению Антонеску, который назначил нового командира - бригадного генерала Кароля Шмидта. В октябре несправедливый приказ был переосмыслен руководством, и 10 октября 1941 г. генерал Сион, под руководством которого «Великая Румыния» с боями прошла 3 тыс. км по абсолютному бездорожью (к которому танки R-2, кстати, были просто не готовы), начиная с 16 июня 1941 г., вновь вернулся к командованию дивизией. В конце 1941 г. он был награжден немцами Железным Крестом II класса, которые по праву оценили истинные заслуги военачальника.

Вполне понятный вопрос вызывают и действия высшего руководства, которое пускало в ход под Одессой легкие танки, имея в своем распоряжении более защищенные броней французские танки Renault R-35, из которых состоял 2-й отд. танковый полк. Прекрасно проявив себя в боях за Кишинев, где «Великая Румыния» использовалась как ударное подвижное соединение, оснащенная легкими танками дивизия оказалась бесполезной в борьбе с укрепленной обороной долговременного, эшелонированного вида, будучи распыленной на мелкие танковые отряды, которые часто не могли наладить четкое взаимодействие с пехотными частями.

Спешно организованный после «Карповской катастрофы» механизированный отряд во главе с полковником Эфтимиу 24 августа 1941 г. занял Францфельд, а затем, во взаимодействии с частями 14-й ПД - Петерсталь. В дальнейшем, в частности, во время нового наступления 28 августа отряд обеспечивал прикрытие правого фланга 11-го корпуса в районе Фриденталя. Тяжелые бои не замедлили сказаться и на танках. К вечеру 28 августа 1941 г., в 1-м ТП уже имелось лишь 14 боеспособных танков, из которых 10 - на передовой.

В первых числах сентября механизированный отряд полковника Эфтимиу действовал вместе с Гвардейской дивизией, после чего, видимо, покидает передний край для подготовки к последующим операциям. С 16 сентября эта подвижная часть действует в районе Ленинталь - Сухой Лиман.

12 октября подразделение в составе 4-го корпуса продвигается в районе Татарка - Сухой Лиман, подходя к городу с юга, а в четыре часа дня 16 октября захватывает Одесский порт.

Подчеркнем, что в целом, начиная с 8 августа и по 16 октября включительно, части 4-й румынской армии безвозвратно потеряли 19 танков, что с учетом потерь в июле и вплоть до 7 августа включительно, корреспондируется с данными о 25 потерянных танках R-2.

Гораздо более востребованным здесь был 2-й отд. танковый полк, который прибыл в распоряжение командования 4-й румынской армии во второй половине июля 1941 г., успев принять участие в боях за Бессарабию и Северную Буковину. Начиная с 5 августа 1941 г. 2-й отд. танковый полк в составе 3-го румынского корпуса должен был обеспечить своей техникой фронтальный удар по Одесской обороне по линии Раздельная - Одесса.

Отметим, что в битве за Одессу медленные танки R-35 достигали успехов, будучи лучше защищенными от 45-мм советских ПТО, однако, не всегда, поскольку возможности машин существенно ограничивались короткоствольными 37-мм орудиями, не позволявшими стать эффективным средством поддержки собственной пехоты.

Итог был закономерным: уже по состоянию на 20 августа 1941 г. в батальоне было только 19 боеспособных машин, а к середине октября 1941 г., когда бои за Одессу прекратились, 16 танков R-35 были утрачены безвозвратно (в том числе 8 сгоревших машин), еще 35 машин нуждалось в серьезном ремонте, который затянулся на долгие месяцы.

Таким образом, к октябрю 1941 г. 2-й отд. танковый полк с 24 условно пригодными к эксплуатации танками представлял собой скорее усиленную отдельную роту...

Обобщая информацию о динамике потерь 1-го и 2-го танковых полков в боях за Одессу, можно сделать вывод, что помимо сформированного в конце сентября 1941 г. механизированного отряда «полковник Эфтимиу», включавшего в себя помимо вспомогательных подразделений «танковый батальон» из 20 танков R-2, действовал и такой же, импровизированный отряд из оставшихся танков R-35.

Как бы то ни было, с прекращением боев за город эти боевые группы были расформированы. С учетом текущих потерь сентября - октября 1941 г. общие потери 1-й танковой дивизии за весь период составили 111 танков. Во 2-м ТП, вероятнее всего, также оставалось не более десятка пригодных к использованию машин.

Примечательна судьба и танкеток R-1, которые находились в кавалерийских соединениях и также принимали активнейшее участие как в операции «Мюнхен» в Бессарабии и Северной Буковине, так и во всех последующих сражениях. Еще раз сделаем акцент на том обстоятельстве, что лишь три из шести румынских кавбригад были частично моторизованы.

Несмотря на это, уже в июне 1941 г. в каждом из соединений был свой механизированный разведэскадрон из 6 или 4 танкеток R-1 в зависимости от уровня моторизации. Еще раз обратим внимание на то, что в 5-й, 6-й и 8-й кавбригадах помимо разведэскадрона из 6 танкеток имелось по одной танкетке в штабном подразделении бригады (а скорее всего, в штабном взводе управления моторизованным полком бригады), поэтому общее число R-1, имевшихся в румынском Кавалерийском корпусе, который входил в состав 3-й армии, равно 21 единицам техники.

1-я, 7-я и 9-я бригады, вошедшие в состав 4-й армии и располагавшие в целом 12 танкетками R-1, в своих штабных подразделениях, видимо, использовали другую технику, вероятно, польские танкетки TKF.

Примечательно, что первым кавалерийским соединением, которое вступило в войну со стороны Румынии, стала 5-я кавбригада, во главе 6-го моторизованного полка которой был прославившийся впоследствии опытнейший военачальник полковник Раду Корн. уже 22 июня 1941 г. 3-й эскадрон его мотополка проявил себя в преодолении советских ДОС, в связи с чем германский генерал Фердинанд Нойлинг, командир 239-й пехотной дивизии, ходатайствовал перед Ионом Антонеску о необходимости оставить Раду Корна в действующей армии, задержав его отставку.

4 июля 1941 г. 5-я кавбригада форсировала реку Прут, причем полковник Раду Корн возглавлял ее передовое подразделение, обеспечив затем и форсирование Днестра 17 июля 1941 г. Достигнув укреплений на «Линии Сталина», 6-й мотополк поначалу испытывал известные трудности по преодолению советских ДОС, однако справился с боевой задачей, и уже к 20 июля устремился в направлении реки Буг.

29 июля 1941 г., когда стало окончательно ясно, что 1-я танковая дивизия «Великая Румыния» будет задействована на Одесском направлении, где предстояло воевать соединениям 4-й армии, в составе Кавалерийского корпуса, входившего в 3-ю румынскую армию, была сформирована сводная боевая мобильная группа (механизированный отряд) во главе с полковником Раду Корном, куда вошли 6-й мотополк, три моторизованных кавалерийских эскадрона, подразделение горной артиллерии, а также саперное подразделение.

При этом, в роли пресловутых «мотокавэскадронов» выступили соответствующие механизированные подразделения всех трех бригад (2-й механизированный разведэскадрон из 5-й кавбригады, 5-й механизированный разведэскадрон из 8-й кавбригады и, предположительно, 19-й мехразведэскадрон 6-й кавбригады), входивших в состав Кавалерийского корпуса, что полностью отвечает как обстоятельствам, при которых принималось решение, так и задачам, которые ставились перед новой временной сводной частью - организация операции преследования отступающих войск с целью обеспечения максимально быстрого продвижения собственных основных сил и нарушить коммуникации противника, чтобы затем организовать окружение советских войск.

Еще раз подчеркнем, что информация о «трех моторизованных кавалерийских эскадронах», содержащаяся в ряде источников, ошибочна. Речь здесь идет именно о разведывательных механизированных эскадронах мотополков кавбригад, 18 танкеток которых, наряду с советскими трофейными легкими танками, и составили материально-техническую базу импровизированной моторизованной группы.

В свете вышесказанного, боевой потенциал группы Корна представляется значительным - группа до 20 легких танков, усиленная вспомогательными подразделениями, по румынским стандартам, равняется танковому батальону. Кстати, именно такой отряд, только вооруженный танками R-2, был организован во главе с полковником Эфтимиу и в 4-й армии, в сентябре 1941 г.

Подвижный отряд Раду Корна быстро достиг реки Буг, а в конце августа вышел к Днепру. Румынский Кавалерийский корпус, куда входила импровизированная боевая группа Корна, пресек несколько попыток советских частей форсировать Днепр и продолжил выдвижение на север Азовского моря. Последующее соприкосновение с частями советских 9-й и 18-й армий привело к отступлению основных румынских сил, однако, 6-й мотополк стал исключением, выдержав наступление превосходящих советских частей в районе Акимовки 24 сентября 1941 г. За эти бои впоследствии храбрый полковник 12 февраля 1942 г. снова получил орден Михая Храброго.

Тем не менее, общее положение на румынском фронте стабилизировалось лишь после появления 29 сентября 1941 г. частей Ляйбштандарта СС «Адольф Гитлер». После 3 октября, когда были отбиты последние советские атаки, румынская 3-я армия, немецкие 1-я танковая группа и 11-я армия продолжили свои наступательные действия, при этом, румынский Кавалерийский корпус и LSSAH - на юге (в районе Азовского побережья). Следует отметить, что Кавалерийский корпус быстро продвинулся и 7 октября, соединившись с немецкой 16-й танковой дивизией, окружил советские 9-ю и 18-ю армии.

После этой операции 3-я армия вернулась под непосредственное командование Румынского Генерального Штаба и оставалась на оборонительных позициях на побережье (чтобы предотвратить советские десанты в тылу немецкой передовой). Но некоторые из ее частей продолжали бои на фронте, в частности, подвижный отряд полковника Раду Корна. Обратим внимание и на интересную деталь: по некоторым сведениям, к октябрю 1941 г., 18 танкеток R-1 механизированного отряда Корна, ни одна из которых не была потеряна в предыдущих боях, в техническом отношении были уже не готовы к полноценному участию в дальнейших боях, а требовали немедленной эвакуации в Румынию для проведения ремонта. Учитывая это обстоятельство, заметим, что реальную основу мотогруппы в это время составляли уже, видимо, трофейные советские танки БТ, танкетки Т-37/38 и несколько единиц Т-26, что дискуссионно.

Не забудем и о танкетках R-1, которые были задействованы в боях за Одессу в составе остальных кавбригад. Практически не оставляет сомнений, что все «шесть танков», которые были захвачены советскими бойцами во время стремительной и успешной десантной операции 22 сентября 1941 г., - это те самые 6 танкеток R-1, которые были официально румынами признаны как безвозвратная потеря на этом направлении. Вопрос о том, удалось ли командованию Приморской армии эвакуировать эту технику в Севастополь, пока открыт, хотя анализ ТТХ этих машин позволяет отметить, что танкетки не были самой главной проблемой при попытке погрузить технику в порту, и, видимо, вошли в состав тех знаменитых «16-19 танков», вывезенных из Одессы в Крым, как бронеединицы, имеющие безусловный приоритет по сравнению с бронетракторами «НИ», которые, кстати, как становится ясно (анализируя последние контратаки под Одессой с участием тяжелой техники), вообще никто не собирался использовать на полуострове...