Танковый фронт

Боевое применение танков B1. 1940 г.

 

Первая неделя Битвы за Францию оказалась для экипажей танков В1 очень насыщенной событиями. Отражая немецкое наступление в Бельгии на усиление 1e DLM командование перебросило 1e DCR. В распоряжении «кирасиров» имелось на тот момент 144 танка, включая 62 пехотных. Даже учитывая то, что не все танки находились в боеспособном состоянии, силы французов можно было считать значительными.

Утром 15 мая на передовые позиции под городом Флавион выдвинулись все B1bis. В качестве усиления экипажам 28-го батальона придали 15 легких танков R-35 из состава 6-го отдельного батальона. Им противостояла крупная группировка немецких войск, включавшая 5-ю и 7-ю танковые дивизии вермахта, которые имели в общей сложности 546 танков. Например, 5-я танковая дивизия насчитывала 243 легкие машины Pz. Kpfw. I и Pz. Kpfw. II и 84 средних Pz. Kpfw. III/IV. В составе 7-й танковой дивизии, под командованием Э. Роммеля, находилось 109 легких танков Pz. Kpfw. I и Pz. Kpfw. II, а также 110 Pz. Kpfw. 38(t) и средних танков Pz. Kpfw. IV.

Не успев начаться, сражение сразу обернулось не в пользу французов. Немецкая авиация постоянно штурмовала идущие к передовой танковые колонны, оставив танки без горючего и запасных частей. По воспоминаниям командира танка «Brazzaville», су-лейтенанта Бернара Лемера, к 14 мая из 10 машин его группы 28-го батальона на ходу могли оставаться 6 – остальные 4 вышли из строя по причине поломок трансмиссии и гидропередачи Naeder.

Первыми, в 8 утра, вступают в бой танки 25-го танкового полка, но прямого столкновения с французскими машинами они стараются избегать. Вместо них удар по B1bis должны нанести 88-мм зенитные орудия FlaK18, но всё же в 8:30 немецкое ударное соединение, состоящее из 219 танков встречаются с 26 В1. В первые же минуты боя немцы потеряли 5 машин, причем в ряде случаев танки противников находятся друг от друга на дистанции не более 100 м: «Один французский танк наконец подбит и горит, - вспоминает один из ветеранов 7 PzD, - но наших горит гораздо больше. Мы отступаем».

В то же время, французские танки не могут самостоятельно развить успех. Несколько B1bis выходит из строя из-за поломок Naeder и превращаются в неподвижные мишени. Экипажи вынуждены покинуть свои машины, поскольку отбуксировать их для ремонта не представляется возможным. Часть танкистов при этом попадает в плен. Впрочем, оставшиеся танки также получают град снарядов – тот же «Brazzaville» получает три прямых попадания снарядами калибра 150-мм и несколько десятков попаданий от снарядов 37-мм ПТО. Танкисты вынуждены эвакуироваться из подбитой машины и с поля боя их подбирают танки «Tunisie» и «Casablanca».

Впоследствии Лемер вспоминал, что в 1941 г. он видел «Brazzaville» во дворе завода Renault в Париже, где попросил немецкого часового позволить ему осмотреть танк. Как и предполагал, ни один из снарядов не пробил лобовой брони В1bis, но вызвал массу внутренних осколков, которые ранили экипаж и вывели из строя оборудование.

Тем временем немцы проводят перегруппировку своих сил. У французов положение лишь ухудшается – большая половина танков осталась без горючего и их теперь можно использовать только в качестве неподвижных огневых точек, когда гаубица может стрелять лишь в небольшом секторе по горизонту. Надежд на 47-мм пушки также остаётся немного. Снаряды подходят к концу, а аккумуляторы электроприводов разряжаются.

Тем не менее, французам удаётся вывести из строя ещё 16 вражеских машин, причем 7 из них записываются на счет экипажа B1bis № 283 «Sousse» под командованием младшего лейтенанта Луи Латапье (водитель – сержант Фиа, помощник водителя – рядовой Роббер, радист – рядовой Валле). Умело пользуясь мощным вооружением французские танкисты подбили три танка из 47-мм пушки и четыре – из 75-мм гаубицы. Практически сразу стало ясно, что легким немецким танкам, которые составляли явное большинство, не удастся составить конкуренцию В1, однако к вечеру сражения под Флавионом немцам удалось склонить в свою сторону. Оценки потерь с обеих сторон весьма неоднозначны. Немцы утверждали о полном разгроме 1e DCR при потере около 20 танков, что выглядит явно заниженным показателем. На самом деле, французы за 15 мая недосчитались 65 танков, 10 отправили в ремонт и 79 ещё находились в боеспособном состоянии. А вот с потерями немцев не всё однозначно, поскольку все подбитые танки остались на занятой ими территории. Согласно современным исследованиям в общей сложности вермахт потерял порядка 100 танков всех типов, как уничтоженных, так и подбитыми.

После боев против танковой группы генерала Гота, 1-я танковая дивизия была восстановлена путем введения в ее состав нового батальона танков B1bis, нового батальона танков H-39 и двух новых батальонов танков R35 взятых из пятой армии. 5-й танковый батальон был восстановлен вновь, а в артиллерийском полку имелось всего 12 гаубиц калибра 105-мм. Дивизия должна была действовать вместе с 4-ой DLM с задачей задержать продвижение танкового корпуса генерала Гепнера после переправы через р. Уаза.

Утром 15 мая, на территории Бельгии в бой вступила 2e DCR. Экипажам 8-го батальона поручили нелёгкую задачу отбросить немцев, прорвавшихся у города Марль-Моккорне. Выдвижение к назначенной точке сбора проходило без какой-либо поддержки, поэтому к 11:30 утра 16 мая почти все танки остались с пустыми баками. Машинам, которым довелось дотянуть до Берлакура – здесь нашлось горючее и один (!) ручной насос. Заправка танков продолжалась до 17:30, но дальнейший марш проходил уже ночью. Не имея карт и связи (часть раций оказалась просто бесполезной) экипажи потеряли друг друга и шли по одиночке. Поскольку связь с командованием отсутствовала танкисты так и не получили вразумительного приказа о месте новой дислокации. Бои, часто носившие спонтанный характер, начались с утра 17 мая, когда передовые немецкие части стали встречать разрозненные машины 8-го батальона. Организованное сопротивление удавалось организовать не всегда, причем несколько машин французам пришлось бросить из-за нехватки топлива. Поэтому, бой, который провели 18 мая экипажи танков № 204 “Tunisie” и № 265 “Mistral” у города Ландреси, оказался для немцев большой неожиданностью. В течении 20 минут два B1bis уничтожили свыше 50 транспортных средств, несколько танков Pz.I и Pz.II и шесть противотанковых орудий, после чего танки отошли к Орси. Надо отдать должное немцам – даже в такой ситуации они попытались развернуть противотанковую оборону, но огонь их пушек оказался совершенно неэффективным. Достаточно сказать, что танк №204 получил восемь попаданий снарядов 75-мм полевых орудий и 27 попаданий из орудий калибра 37-мм и 50-мм. Также известно, что танкисты из экипажа лейтенанта Помпье (“Tunisie”) израсходовали на расстрел практически беззащитной колонны 8 75-мм, 27 47-мм снарядов и примерно три пулеметных магазина (450 патронов). Оборона мостов через Уазу малыми группами танков оказалось фатальной для 2-ой танковой дивизии, которая была почти полностью уничтожена танковой группой Клейста между 17 и 19 мая.

Вечером 17 мая взвод из трёх B1bis (№205 “Indochine”, №215 “Savoie” и №223 “Basancon”) направили на патрулирование в район Базуэля, но это простое боевое задание закончилось трагическим казусом. Французские артиллеристы, напуганные стремительными прорывами немецких танков, приняли В1 за машины противника и открыли по ним огонь. “Бой” завершился в пользу артиллерии: “Indochine” получил аж 8 снарядов в корпус и был полностью выведенным из строя после разрушения гусеницы; экипаж “Savoie” предпочел отойти после попадания снаряда, который заклинил башню; “Basancon” фатальных повреждений не получил, но от энергичного маневрирования у танка загорелся двигатель. Из-за отсутствия запасных частей все три машины пришлось бросить.

Остальные танки с переменным успехом задействовали для охраны и патрулирования у бельгийских каналов. Например, оборонявший вместе с пехотой в течении пяти дней (с 17 по 21 мая) мосты на реке Эна, взвод управления 8-го батальона оказал весьма достойное сопротивление. Танки с №402 “Villers-Bretonneux”, №245 “Luneville” и №246 “Temeraire”, при поддержке противотанковых орудий 14-й пехотной дивизии, уничтожили 20 немецких танков (включая пять Pz.IV), 9 бронеавтомобилей, 12 мотоциклов, 16 автомашин и 10 грузовиков. Командовал взводом младший лейтенант Робер.

На 20 мая во 2-й танковой дивизии имелось только 10 танков 10 B1bis и 12 H-39, поэтому в период с 20 по 26 мая её отвели к Нойону и переформировали. В качестве пополнения для дивизии были использованы 40e BCC на танках R-35 и 48e BCC на танках R-40, а также отдельные роты - 347e CACC, 348e CACC, 349e CACC (все три – с танками B1bis) и 351eCACC (H-39).

История 15е ВСС оказалась не менее насыщенной событиями уже в первые дни войны. Утром 19 мая, при поддержке мотоциклистов из 18e GRDI и пехотинцев из II/141е RI, танки В1bis провели напряженный бой за город Хэм (Ham). Атака началась в 8:45 с танкового прорыва к центру города. При помощи 75-мм орудий экипажам B1bis удалось проломить немецкие заграждения на улицах и продвинуться на 300 метров. Танки “Algirie” и “Corse” встретили ожесточенное сопротивление немецкой пехоты, поддержанной бронемашинами и 37-мм ПТО. Против толстой брони эти средства оказались недостаточными, поэтому экипажам французских танков без особого труда удалось вывести их из строя, стреляя практически с предельно близких дистанций. Третий танк с названием “Cambodge” следовал чуть далее и “зачищал” окна домов, из которых немцы пытались закидать их гранатами.

Перейдя мост через Сомму французы оказались отрезанными от остальных сил. Хотя на счет “Corse” можно было записать четыре PaK 35\36 и одну самоходную установку в скором времени танк был выведен из строя попаданием крупнокалиберного снаряда. Сменивший его “Anjou” продолжил наступление и, вместе с отрядом кавалеристов из 18e GRDI, он занял мост.

На другом направлении бой вели танки “Madagascar” и “Rennes”, но им повезло намного меньше. Экипаж первой машины был вынужден идти только на 1-й передаче и, не доходя до города, “Madagascar” окончательно ломается. Танк “Rennes” также терпит аварию из-за поломки двигателя. К полудню становится ясно, что продолжать наступление невозможно. Танки, беспрерывно находясь в бою в течении 5 часов, нуждались в дозаправке горючим и боеприпасами. Основные цели располагались на расстоянии 25 км и потому достигнуты быть не могли. Кроме того, 5 танков нуждались в ремонте, а пехотные подразделения были немногочисленны. Немцы тотчас воспользовались создавшейся ситуацией. Около 17 часов вечера вражеская авиация подвергла интенсивной штурмовке французские позиции в районе Хэма, заставив их отступить. Оставив для обороны мостов танки “Cambodge”, “Nicce” и “Terrible” французы отошли.

Танки В1bis использовались разрозненно, что не замедлило сказаться на количестве боеспособных машин – к 20 мая из 68 имевшихся B1bis было брошено и выведено из строя 55 танков, 5 отправили в ремонт и только 8 оставались на ходу. Небольшим утешением было лишь то, что часть B1bis была потеряна не в открытом танковом бою, а просто брошена по техническим причинам или уничтожена авиацией.

С 26 по 31 мая 2-я танковая дивизия пять раз меняла свою диспозицию к югу от Амьена, пока наконец ее не решили использовать против немецкого плацдарма созданного у Аббевиля. На назначенный срок атаки (4 июня) в дивизии имелось 21 танк B1bis, 35 H-39, 45 R-35 и 37 R-40, но уже к концу дня осталось всего 6 B1bis, 12 H-39, 20 R-35 и 35 R-40.

Более удачно действовала 3e DCR, встретившая противника у деревни Стонн близ Седана. Помимо B1bis эта дивизия располагала двумя батальонами (42-м и 45-м, всего – 90 машин) легких танков Н-39, вооруженных 37-мм орудиями SA35. В отличии от SA18 эти пушки были способны эффективно бороться с немецкими машинами на ближних дистанциях.

Атака пехотных танков 41-го батальона была проведена утром 16 мая и закончилась прорывом немецкой обороны. Наибольший успех выпал на долю экипажа танка №337 “Eure” под командованием капитана Биллота. Одиночный французский танк буквально напоролся на немецкую танковую колонну, учинив её полный разгром. По воспоминаниям танкистов стрельба велась с дистанции 30-50 метров, так что промахнуться по вражеским машинам было практически невозможно. В ходе боя было подбито и уничтожено одиннадцать танков Pz.III, два Pz.IV и два 37-мм противотанковых орудия. На башне и корпусе “Eure” затем насчитали 140 попаданий от снарядов, но ни один из них броню не пробил. Несмотря на это, закрепится на занятых рубежах долго не удавалось ни одной из сторон – деревня более 10 раз переходила из рук в руки, пока не осталась за немцами. После этого Билотта и его экипаж прозвали “мясниками Стонна”. Что касается танка №337, что его героическая карьера завершилась 13 июня 1940 года.

В тот же день, около 17:00, одиночный танк “Riquewihr” под командованием лейтенанта Думеска (Doumecq), атаковал колонну пехоты. Немецкие солдаты оказали отчаянное сопротивление, пытаясь без какого-либо эффекта подбить танк из противотанковых ружей. В свою очередь, “наглый” B1bis продолжал свой рейд, давя гусеницами противника. Увидев такую мясорубку немецкие солдаты бежали в панике.

В последующих боях, в период с 23 мая по 5 июня 1940 года, 3-я танковая дивизия сумела остановить продвижение немцев у Седана, но расплатой за это стала потеря большинства пехотных танков. Оставшиеся на ходу 36 B1bis свели в один танковый батальон, однако уже 15 июня их количество сократилось до 15. Эти машины были брошены в тот же день в последний бой в районе Шалон-на-Марне, где батальон погиб в полном составе. Вот что писал об этом позднее командир батальона капитан Малагути:

Эти 15 танков В оставались одни в течении 7 часов, далеко от всех… В 19 часов, когда группа попыталась пробиться на юг к Ваденей, она попали в настоящую артиллерийскую западню (более 50 орудий и танков на километр фронта) и после 45 минут боя разбита, большая часть танков разбита, а сильно поредевшие экипажи взяты в плен”.

Последний B1bis этого батальона (№ 387 “Beni Snassen”) был уничтожен около 9 часов вечера на мосту через реку Поньи. Действия экипажа этой машины иначе как героическими не назовешь – за время боя французские танкисты подбили четыре немецких танка, и когда B1bis получил смертельные повреждения экипаж пытался покинуть горящую машину, правда сделать это под ураганным артиллерийским огнем довелось далеко не всем. К этому времени уже погиб помощник водителя капрал Андре Канкель (Andre Cancel). Очередное попадание в танк убивает командира адъютант-шефа Эпре Курту (Esprit Courtois) и водителя капрал-шефа Поля Лашера (Paul Lachere). В живых удалось остаться лишь радисту Пьеру Антельме (Pierre Antelme), который получил тяжелые ранения и был пленён немцами. После тяжелых боев у Stonne, 3-я танковая дивизия находилась в резерве к югу от города Ретель (Rethel). Примечательно, что 3e DCR ещё располагала значительными силами (30 танков B1bis и 50 H-39), но грамотно распорядится ими французское командование не смогло.

В начале июня, когда немцы оказались на ближних подступах к Парижу, армейское командование задумало провести контрнаступление на реке Retourne, задействовав для этого 3e DCR. Силы были распределены следующим образом: на северном направлении наступают 17 Hotchkiss H39 (2/42e и 3/42e BCC), 9 Renault B1bis (2/41e BCC), на южном – 25 Hotchkiss H39 (45e BCC), 10 Renault B1bis (1/41e BCC), несколько танков B1bis из состава 3-й роты 41-го батальона остаются прикрывать город Annelles, в резерве – 10e BCC (40 Renault R35) и части 7 DLM.

Соотношение сил было явно неравным, поскольку наступавшая на этом направлении 1.PzD имела в своём распоряжении 258 танков (18 командирских, 52 Pz.Kpfw.I, 98 Pz.Kpfw.II, 58 Pz.Kpfw.III и 40 Pz.Kpfw.IV) и 56 бронеавтомобилей. Однако основной противотанковый кулак 1-й танковой дивизии вермахта составляли девять 88-мм зениток FlaK18 и 24 105-мм гаубицы leFH18. Как и следовало ожидать, контрудар французской танковой группы не удался. Легкие танки R-35 и Н-35, оснащенные 37-мм пушками SA18, не представляли серьёзной опасности для немцев, а количество B1bis было слишком мало, чтобы повлиять на ход сражения.

После 7 июня в дивизию в качестве пополнения был включен 10e BCC укомплектованный танками R-35 из состава 4-й армии. Как часть танковой группы Buisson (вместе с 7-ой DLM), 3-я танковая дивизия контратаковала войска танковой группы Гудериана 10 июня, после того, как немцы успешно переправились через Aisne. Несмотря на частичные успехи у Juniville и Perthes, в целом контратака не имела успеха и была отражена немцами. Собственно на этом история 3e DCR завершилась.

Судьба 4-й танковой дивизии также сложилась относительно удачно. Хотя её полную комплектацию планировали завершить только к 1 июля вопрос с поставкой танков довелось решить достаточно быстро – уже на 10 мая 1940 года в 4e DCR числилось 215 танков трех типов. В составе 6-й полубригады находился 19-й танковый батальон укомплектованный 45 танками Renault D2, а также 46-й и 47-й батальоны с 70 танками B1bis. 8-я полубригада имела на вооружении только легкие танки Renault R-35, распределенных между 2-м, 24-м и 44-м батальонами (всего 135 машин). Отдельно имелся 10-й кирасирский полк с 40 танками SOMUA S35, переданный ранее из 4e DLM.

На следующий день после начале немецкого вторжения командующим 4eDCR назначили полковника Шарля де Голля. Дивизия не имела полного штата: её единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, артиллерия состояла из нескольких резервных подразделений, а службы снабжения и технического обслуживания практически отсутствовали. Ситуация дополнительно усугублялась практически полным отсутствием радиостанций, из-за чего приказы приходилось доставлять на велосипедах (!). Тем не менее, даже с таким некомплектным соединением де Голль сумел достойно повоевать. Кстати, 14 мая ему присвоили звание бригадного генерала.

Утром 16 мая 1940 года передовые подразделения 4e DCR атаковали южный фланг немецкой танковой группировки в районе Монкорне. Де Голль действовал очень осторожно, так как численный перевес был на стороне противника. Основные усилия были сосредоточены на максимальном сдерживании немецких сил, с использованием засад и тактики “кавалерийского наскока”. Впрочем, первый бой прошел совсем не по плану. Высланный к Монкорне танковый батальон сумел войти в город с юго-запада и рассеять боевое охранение 10. PzD, но после перегруппировки немцы окружили французские танки и заставили часть их экипажей сдаться.

19 мая была проведена атака лёгких танков на штаб XIX танкового корпуса немцев в лесу Орно, который прикрывался несколькими ПТО и 20-мм зенитками. Бой длился несколько часов но, несмотря на отчаянные усилия французов, немцы смогли удержать свои позиции.

Последнее пополнение пришло в июне 1940 года. Менее чем за три недели до капитуляции в тылу началось формирование 352-го батальона, который получил 10 танков, а также роту “Bibes” (11 B1bis) и отдельную роту пехотных танков 10-го батальона (8 B1bis). Примечательно, что из-за нехватки комплектующих два последних подразделения получили безбашенные версии танков, представлявших собой, по сути, самоходные установки – таких машин было поставлено 2 и 4 соответственно.

B1bis отдельных танковых рот использовались по тому же принципу – без поддержки артиллерии и пехоты их бросали закрывать бреши в обороне. Например, 3 июня несколько машин 347е ВСС атаковала немцев у Мон Кобет (Mont Caubert) без видимого успеха. Не имея четкого представления о дальнейших действиях командир роты отошёл к лесу, где экипажи занялись ремонтом повреждённых танков, продолжавшимся около суток. Пока танкисты ждали приказа, за 5-7 июня противник продвинулся далеко вперёд, фактически изолировав роту. На ходу тогда оставалось только три танка, но бросать остальные машины, как это делалось в других случаях, никто не собирался. На соединение с частями 5-й кавалерийской дивизии у Руана 7 июня вышли шесть танков, причем “тягачи” распределились следующим образом: “Nancy” буксировал “Heros”, “Provence” – “Nivernais”, “Vendee” – “Bearn”. Впрочем, все эти труды оказались напрасными.

Через день два последних танка, в виду их безнадежного технического состояния, всё же пришлось оставить в лесу Сен-Сенс (St.Saens) под защитой их экипажей. Однако, в 9 утра 10 июня, был получен приказ бросить машины и отступать к своим. Сопротивление оказал лишь экипаж танка “Provence”, который в течении нескольких часов пытался сдержать атаку немецкой пехоты, но был подбит двумя ПТО. Танкисты сумели эвакуироваться, но спустя некоторое время они были пленены. Экипаж “Nivernias” взорвал свой танк и, убедившись в его полном разрушении, начал уходить на запад. К несчастью для французских танкистов мосты через Сену оказались взорванными и им пришлось на некоторое время укрыться у местных жителей. Впрочем, 22 июня их всё равно захватили в плен.

Впоследствии немцы утверждали, что экипажи танков B1bis часто использовали зигзагообразные маневры, периодически подставляя более слабый левый борт. Французские танкисты с этим вряд ли согласились бы. Случаев пробития бортовых жалюзи было не так уж много, так как большей частью повреждения танков B1bis приходились на ходовую часть – в первую очередь разбивались гусеницы, которые вообще не имели никакой защиты. В атаку танки шли, как правило, подставляя лобовую часть корпуса, чтобы иметь максимальную защиту и возможность ведения огня из 75-мм гаубицы. Наиболее грозными противниками для танков B1bis оказались немецкая 88-мм зенитка и 105-мм гаубица. Против бронебойного снаряда зенитного орудия не спасала даже 60-мм лобовая броня. Страшным было не столько пробитие брони, сколько детонация боеприпасов – несколько танков погибли именно по этой причине. В остальных случаях защита B1bis была признана обеими сторонами очень эффективной.

В своих мемуарах Гейнц Гудериан одновременно и с ужасом и с восхищением описывал свою встречу с этими танками под Седаном в 1940 году, когда танки В1 предприняли контратаку, отбросив немцев на несколько километров назад. По воспоминаниям Гудериана пехотные французские танки были совершенно не чувствительны к снарядам 25-мм и 47-мм трофейных противотанковых пушек.

Показателен в этом плане был бой 17 мая в районе Hauteville-Neuvilette, где расчет 37-мм пушки PaK 35\36 под командованием лейтенанта Некенауэра попал в танк 25 (!) раз, и только после 26 попадания B1bis получил такое повреждение, после которого не смог продолжать движение.

Героизм одиночек

Как не трудно заметить, использование танков B1 и B1bis не отличалось особой тактической гибкостью. Хуже того, французское командование бросало их в атаку едва ли не поштучно. Даже в случае применения “крупных” групп пехотных танков (по 8-10 машин) немцы стремились заманить их в “огневые мешки”, где концентрированного огня нескольких 37-мм противотанковых, а тем более – 105-мм полевых, орудий броня В1bis не выдерживала. Оставалось только надеяться на личный героизм и мужество экипажей, что подтвердилось в полной мере. Иногда появление 2-3 могло решить ход боя за конкретный населенныё пункт или город. Правда, без поддержки пехоты, артиллерии и авиации успехи экипажей B1bis зачастую оставались слишком кратковременными.

Весьма умелыми были действия экипажей танков “Mistral” и “Tunisie”, которые провели наиболее известны и широко “разрекламированный” бой против значительно превосходящего их противника. Командовали танками су-лейтенант Годэ (Gaudet) и лейтенант Помпье (Pompier) соответственно. Днем 17 мая механизированная колонна, принадлежавших 3-й роте 15-го батальона 2-й танковой дивизии, была выдвинута для нанесения удара по немецким частям в районе Ландреси (Landrecies), к югу от леса Мормаль (Mormal).

Находясь в пути один из танков вышел из строя по технической причине и атаку пришлось отложить. Эта задержка оказала больше пользы французам, поскольку, приблизившись к городу, экипажи заметили, что его окрестности штурмует немецкая авиация. Оставаясь на скрытых позициях в течении ещё 45 минут Годэ и Помпье выждали подходящего момента и приняли решение войти в город, который, как им показалось, ещё не был занят немцами. Выйдя к 12:00 на пересечение дорог к городам Ors и Avesnes-Le Cateau танкисты не заметили ничего подозрительного, но как только танки углубились в город стало ясно, что их оценка ситуации оказалась в корне не верна. На улицах наблюдалось большое скопление техники и первым, из обоих орудий, открывает огонь “Mistral”. Эк??паж су-лейтенанта Годэ, действовавшего несколько левее в 100 метрах позади, поначалу не может поддержать товарищей из-за сильной задымленности. Тем временем, Помпье уже достиг центральной части города и начал разгром противника в районе городской церкви. Тут экипаж танка “Tunisie” обнаруживает, что на улицах находится множество танков и бронемашин, которые стоят очень тесно друг к другу. Появление французских танков немцы явно не ожидали и потому их сопротивление носило хаотичный характер. Поскольку расстояние между B1bis не превышало 150 метров две немецкие танковые колонны (по предположению французов) оказались зажатыми между ними, без каких-либо шансов на спасение. Экипаж “Tunisie”, воспользовавшись этим, начал методичный “отстрел” немецкой бронетехники – сделать это оказалось не очень трудно, так как большая часть танков состояла из легких Pz.I и Pz.II, самым мощным оружием которых было автоматическая 20-м пушка.

Когда первый шок от атаки прошел немцы сгруппировали оставшиеся силы в западной части города у моста, оставив для его охраны две 37-мм пушки PaK35/36 и подразделение солдат. Хотя оба французских танка потеряли визуальный контакт между собой это не помешало им обезвредить оба ПТО, снаряды которых не причинили никакого ущерба толстой броне B1bis.

Впоследствии су-лейтенант Годэ утверждал, что в Ландреси находилось около 200 танков и бронемашин, экипажи которых предпочли спрятаться в домах. Характер следов на броне его танка позволял утверждать, что немцы вели огонь с верхних этажей даже из винтовок, пытаясь поразить более тонкую крышу корпуса или вывести из строя наблюдательные приборы. С другой стороны, пулеметный огонь французского танка оказался очень эффективным не только против пехоты, но и против легких бронемашин. В общей сложности, по оценкам самих французов, было уничтожено около 100 немецких танков, бронемашин и автомобилей, а также 6 противотанковых орудий. При этом, расход боеприпасов у “Tunisie” оказался довольно скромным: 8 75-мм снарядов, 27 47-мм снарядов и около 450 патронов. Впрочем, командир танка “Indochine” приводил другую цифру – около 50 единиц бронетехники, что тоже немало.

И всё же, развить этот успех французам не удалось. Опасаясь контратаки и не поддержанные другими родами войск танкистам так и не удалось полностью уничтожить танковую группировку немцев. К 12:25, через 20 минут после начала атаки, Годэ отошёл на дорогу ведущую к городу Орс, где состоялась встреча с танками “Mistral”, “Nantes” (командир – су-лейтенант Phelep) и “Vosges” (командир – лейтенант Willig).

А вот другая история – на этот раз о танке B1bis “Jean d`Arc”, принадлежавшего 1-й роте 47-го батальона 4-й танковой дивизии.

В течении 28 мая части 4е DCR вели ожесточенные бои с превосходящими силами противника в районе Хюппи (Huppy), близ которого располагался штаб генерала Ш.де Голля. В ходе очередной контратаки, начавшейся в 17:00 к востоку от Дуделанвилля (Doudelainville), было задействовано несколько тяжёлых танков. Танк B1bis “Jean d`Arc” подвергается интенсивному обстрелу из 37-мм ПТО – один из снарядов пробивает ствол 75-мм гаубицы, но в ответ на это танкисты уничтожают два немецких орудия. Далее “Jean d`Arc” и другие машины 1-й роты продвигаются к Хюппи, по пути подавляя сопротивление немецкого пехотного батальона. Однако у высоты 107, к юго-западу от Ле Круазетт (Les Croisettes), танки попадают в артиллерийскую ловушку. Немцы предусмотрительно подтянули сюда не только 37-мм пушки, но и более мощные 88-мм FlaK18, что предопределило исход этого боя. В башню “Jean d`Arc” попадает два 88-мм снаряда, выводя из строя смотровые приборы и нанеся серьёзные ранения командиру и заряжающему. Несмотря на это, танк продолжает свой рейд, давя гусеницами противотанковые орудия и машины противника. Не имея возможности продолжать бой с заклиненной башней и выведенными из строя пушками “Jean d`Arc” вынужден отступить. Уже на отходе танк настигает ещё один 88-мм снаряд, который пробивает топливный бак и приводит к сильному пожару. Только тогда экипаж покинул израненную машину и, в течении ночи избежав встречи с немецкими патрулями, сумел вернуться к своим.

Трагической оказалась судьба В1bis №250 “Adroit” ( “Ловкий”), который входил в состав 8-го танкового батальона. По всей видимости, в первых майских боях этот танк участия не принимал и находился в резерве. Его активная карьера началась 19 мая, когда на дороге Sercin-Promont экипаж встретил изрядно потрёпанную механизированную колонну 15е BCP и 2е DCR. Примерно в 1:30 ночи танк был подвергнут артобстрелу и его командир решил укрыться в ближайшем фруктовом саду. На рассвете выяснилось, что противника рядом нет, поэтому командир решил продолжить движение на север, в надежде встретиться с двумя другими B1bis – “Eclair” и “Maroc”. Встреча состоялась у деревни Deheries, где уже находились немецкие войска. Предпринятая атака трёх танков оказалась настолько неожиданной, что немецкая пехота оставляет деревни Deheries и Villers-Outreux, отступая на юг. Тем временем, на соединение с остальными выходит танк “Mistral”.

Однако радость французов была совсем недолгой – продолжая преследование “Eclair” терпит аварию и его экипаж пересаживается в “Mistral”. Следующий населенный пункт – деревню Catelet, командир отряда решает взять его тем же способом, однако немцы уже были готовы к такому повороту событий. Войдя в деревню танки “Mistral” и “Maroc” оказываются под концентрированным огнём немецких танков и ПТО. После многочисленных попаданий французские машины горят, а их экипажи попадают в плен. Танк “Adroit”, который тоже получает повреждения, удаётся отбуксировать трактором, но уже в 9:30 немцы контратакуют. Командир танка расходует последние снаряды для подавления двух ПТО, но очередное попадание в моторное отделение выводит из строя систему охлаждения и вентиляторы. Танк загорелся, но ещё сумел пройти порядка 200 метров, пока не достиг развалин деревни. Здесь экипаж был вынужден покинуть “Adroit” и в 11:30 попал в плен.

Не менее жестокий бой выдержали 22 мая экипажи танков №217 “Cantal” и №232 “Amiens”. Практически в одиночку им предстояло выбить противника из района деревни Rethel, где на противоположном берегу канала окопалась немецкая пехота, а в развалинах дома было установлено 88-мм зенитное орудие. Атака началась на рассвете – французские танки вышли прямо на линию огня зенитки. У танка “Cantal” первый бронебойный снаряд пробивает борт и срывает бортовую дверь, второй проходит насквозь через лобовой бронелист рядом с гаубицей, третий разбивает рубку механика-водителя. Танку “Amiens” тоже сильно досталось. После попадания в бортовую часть корпуса происходит разрыв гусеницы, но экипаж продолжает неравный бой. Хотя преодолеть канал невозможно, командир продолжает вести огонь из 47-мм пушки по немецким позициям и в конечном итоге добивается попадания в замаскированную зенитку. Спустя пять дней, 28 мая, танк удалось вновь ввести в строй, однако в ходе отступления “Amiens” пришлось бросить на дороге около берега реки Луара.

Не менее интересной, хотя и печальной, оказалась история танка “Bayard”. Около 10:30 утра 6 июня 1940 в ходе боя в районе Roye, что в 32 км к северу от Компьена, эта машина приняла участие в очередной неудачной контратаке французских войск. Для “Bayard” этот “поход” закончился перегревом и последующим возгоранием двигателя, из-за чего капитан Барбо (Barbeau) отдал приказ покинуть танк. Раненого командира пришлось эвакуировать на мотоцикле в тыл, а поврежденный танк попытались отвести к лесу Мортемер, что в 16 км севернее от Эстре-сен-Дэнис (Estrees-St-Denis). Экипажу пришлось оставить свою машину, однако вечером 7 июня брошенный “Bayard” был обнаружен экипажем танка “Davout”, который ранее вышел из строя в бою. Примерно к 9 часам вечера на “Bayard” удалось завести двигатель, хотя полной работоспособности добиться от него не удалось.

Днём 8 июня экипаж повёл танк в направлении St-Just-en-Chaussee (в 18 км юго-западнее леса Мортемер), но уже на следующий день техническое состояние “Bayard” ухудшилось настолько, что у КПП осталось работать всего две передачи. Танк остановился в 5 км от н\п Clermont-de-l'Oise, когда у него полностью вышла из строя трансмиссия. Положение мог спасти грузовик технической поддержки, оказавшийся неподалёку, но немецкая авиация незадолго до этого разрушила мост через р.Уаза, полностью уничтожив надежды на своевременный ремонт. Оказавшись в изоляции командир танка лейтенант Жан Лаффорг вынужден был поджечь “Bayard”, полностью выведя его из строя.

 
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
   
Литература и источники:
 
 
 
 
 
 

наверх