В германском танкостроении условно можно выделить три периода. Первый ведет отсчет с появления в рейхсвере инспекции по вооружению и материальной части, объединившей артиллерийское и пехотное конструкторское бюро, а также пиротехническую лабораторию. Она разрабатывала тактико-технические требования к бронетанковой технике и рассматривала опытные образцы. Ее деятельность официально ограничивалась исключительно бронеавтомобилями, конструировавшимися фирмой Дойче Эдельштальверке в Ганновер-Линдене.
К непосредственным работам над танками, приступили во второй половине 20-х годов в секретных цехах трех машиностроительных заводов. Гораздо интенсивнее процесс пошел после прихода к власти нацистской партии.
Второй этап совпал, по сути, с трансформацией рейхсвера в вермахт. Заказчиком в танкостроении выступало главное командование сухопутных сил (Oberkommando des Heeres — ОКН). По принятым тогда правилам на каждый вид вооруженных сил возлагалось проектирование, сдача заказов и приемка оружия, военно-хозяйственного имущества и боеприпасов, разработка планов по материальному обеспечению своей производственной программы. Распорядительными функциями наделялось управление вооружений (Waffenamt), включавшее отделы приемки, проектирования и испытаний (WaPruf-6), инженерно-инспекторский. Ему вменялось в обязанности финансировать танковую промышленность и бесплатно передавать танкосборочным заводам закупленные узлы, агрегаты, корпуса, моторы, башни, трансмиссии, вооружение, оптические приборы, электро- и радиооборудование.
К концу 30-х годов танкостроение Германии находилось в ведении, по крайней мере, девяти крупных концернов, поставлявших танки и бронекорпуса. Они контролировали 32 завода, принадлежащих 27 различным фирмам. Весьма характерно, что эти фирмы специализировались отнюдь не в одной области. Скажем, из восьми заводов Даймлер-Бенц лишь один выпускал танки. Остальные четыре производили автомобили и три — авиационные моторы. Ситуация мало изменилась и в военные годы.
Начало третьего и, пожалуй, самого интересного периода пришлось на 1940 г. Развернувшаяся в Европе Вторая мировая война требовала корректив в промышленном секторе. Формирование новых частей для фронта сильно страдало от недостатка вооружений и техники. От потребностей вермахта в танках отставало их производство. Да, видимо, по-другому и быть не могло, так как мобилизация экономики, в отличие от действующей армии, носила ограниченный характер. Более того, ее практически во всех областях использовали весьма своеобразно: бесконечно переключали с выпуска одного вида продукции на другой. При этом планирование, главным образом, подгонялось под приоритетность военно-стратегических мероприятий. Требовалось также экстренно решить и многие организационные вопросы, связанные с перераспределением трудовых контингентов, повышением производительности труда и эффективности использования производственных мощностей.
Выход нашли в создании 17 марта 1940 г. специального имперского министерства вооружений и боеприпасов (Reichsministerium die Waffe und Munition), которое возглавил инженер Ф. Тодт. Российскому читателю он больше известен как основатель и руководитель общенациональной строительной организации «Тодт». Благодаря именно его усилиям были построены знаменитые рейхсавтобаны. Такой же напор энергии, видимо, нужен был и в военной промышленности. Но вскоре Ф. Тодт погиб в авиационной катастрофе.
После него министерское кресло занял не менее талантливый организатор — архитектор А. Шпеер. За очень короткий период — всего два года — ему удалось добиться трехкратного увеличения выпуска бронетанковой техники. Поэтому неудивительно, что годы его руководства министерством называют «эрой Шпеера».
Теперь планированием снабжения и выдачей заказов, руководством опытными работами занималось министерство вооружений и боеприпасов через главный комитет по танкостроению, о скрупулезности подхода в этом вопросе можно косвенно судить по структурным подразделениям главка: производства и ремонта танков, усовершенствования брони, проектирования и наблюдения за производством, изготовления моторов, легкобронированных машин, снабжения и др.
Познакомимся с новой схемой «рождения» бронетанковой техники. Генеральный штаб сухопутных сил (он же определял и необходимое ее количество) с обязательным учетом пожеланий практиков из фронтовых частей выдавал управлению вооружений примерное тактико-техническое задание. В WaPruf-6 его детально прорабатывали и передавали в главный комитет по танкостроению, который подбирал две-три фирмы-проектировщика. Готовые проекты изучала специальная комиссия из представителей заинтересованных сторон и выбирала наилучший. Представившее его конструкторское бюро назначалось ведущим по этой конструкции, хотя сам завод и не мог получить заказ на серийное производство своего детища.
Опытные образцы проходили всестороннюю обкатку на Куммерсдорфском центральном испытательном полигоне возле Берлина и его филиалах: горном — в Тюрингии и так называемом снежном — в Тирольских Альпах. И только тогда решался вопрос о передаче танка или самоходной установки на поток. Общий объем выпуска бронетехники определяло верховное командование германской армии, распределяло же заказы по фирмам и заводам министерство вооружений и боеприпасов, в частности, главная группа по производству танков. Если планы выпуска танков были более или менее стабильны, то программы производства бронекорпусов, башен, а также рубок для самоходных установок, также составляемых на год, неоднократно корректировались.
«География» германского танкостроения определялась главным образом стратегическими соображениями. Производственные объекты намеренно рассредоточивались, чтобы снизить их уязвимость от воздушных бомбардировок. Учитывался также принцип дублирования поставок важнейших узлов и агрегатов с разных заводов.
К слову сказать, насколько была развита подобная кооперация, настолько и усложнена. Например, в производстве «Пантеры» участвовало 136 смежников. Корпуса поставляли 6 заводов, моторы - 2, коробки перемены передач - 3, гусеницы - 4, башни - 5, вооружение - 1, оптику - 1, стальное литье - 14, поковки - 15, остальные — готовые агрегаты, детали и крепеж.
В связи с обозначившимися по результатам первого года кампании против СССР успехами наметилась тенденция передвижения германского танкостроения на Восток. В декабре 1941 г. специальная комиссия по производству танков и запасных частей изучала возможность привлечения промышленного потенциала оккупированной Украины для своих нужд. С технической точки зрения превосходные перспективы открывались для выпуска танковых бронекорпусов на заводе имени Ильича в Мариуполе, захваченном немцами. Но быстро меняющаяся обстановка на советско-германском фронте в этом регионе так и не позволила воплотить в реальность далеко идущие планы. А после поражения вермахта на Волге и на Курской дуге было прекращено и производство узлов танков даже в Силезии и Польше.
Со второй половины 1943 г. крупные танковые заводы на территории Германии все чаще становились объектом атак для союзной авиации. Так, до конца года предприятия фирмы Даймлер-Бенц в Берлине трижды испытали на себе бомбовые удары. В 1944 к ним добавились заводы MAN и почти все предприятия по производству бронекорпусов в Рейн-вестфальском промышленном районе.
Чтобы не допустить сбоев в хорошо отлаженной системе танкостроения, пришлось передать часть заказов на важные детали и агрегаты мелким производителям. На крупных же заводах стали перемещать отдельные цеха и группы станков вместе с обслуживающим персоналом в относительно безопасные места и... под землю. Так, в сентябре 1944 г. чуть ли не половина структурных подразделений фирмы Даймлер-Бенц, специализирующихся на выпуске шасси, подбашенной коробки, механизмов управления для «Пантеры» перебазировалась в маленькие городки Фиц у Кюстрина, Фалькензее под Берлином, Тельтов, Оберпраусниц в Судетах, Кзериц в Померании и даже в винный погреб фирмы Деуливаг. Рассматривались варианты размещения оборудования в калийных шахтах, в бывших чехословацких укреплениях, в пещерах.
Проведенные мероприятия по размещению, естественно, не способствовали реализации преимуществ современного массово-поточного производства и лишь увеличили и без того напряженные грузопотоки. Тем не менее, А. Шпеер эти обстоятельства представлял как добродетель, заявляя, что «германская промышленность вооружений не приемлет конвейерный метод Америки и России, а в основном полагается на немецкий квалифицированный труд». Хотя именно отсутствие крупных предприятий не позволило Германии выдержать соревнование с танкостроением стран антифашистского блока. Немецкая серийная броня делилась на несколько групп по толщине и марке стали. Наряду с гетерогенной больше все-таки выпускалось гомогенной брони. По технологии производства броневые листы разделялись на равномерно закаленные и с поверхностной закалкой. С потерей Никопольского бассейна поступление марганца в Германию снизилось. Никель доставлялся лишь с севера Финляндии.
В результате постоянный недостаток легирующих элементов привел к резкому ухудшению качества серийной брони. Лобовые листы корпусов «Пантеры» и «Королевского тигра» зачастую просто раскалывались от попадания советских 100-мм и 122-мм бронебойных снарядов. Выход искали в навешивании защитных экранов, увеличении толщины и углов наклона броневых листов. Среди броневых марок сталей с пониженной легируемостью так и не было найдено конструктивного материала с удовлетворительной снарядостойкостью.
Теперь о том, какой вклад в пополнение парка бронетанковой техники вермахта внесло танкостроение оккупированных немцами стран. Про Италию и Венгрию будет рассказано в отдельной главе, поскольку эти страны, являясь сателлитами Германии, в основном вооружали собственные армии. Правда, итальянские предприятия выполняли и некоторые ограниченные заказы для германских вооруженных сил. Танковые предприятия Польши и Франции использовались разве что для импровизированной переделки и ремонта трофейных машин, изготовления некоторых запасных частей для них. Ни одного танка или самоходной артиллерийской установки там не собрали.
В 1940 - 1941 гг. германские танкостроительные фирмы по указанию министерства вооружений и боеприпасов заказывали ряд деталей мелким машиностроительным фирмам во Франции, Бельгии, Дании, Румынии. Предпринимались попытки заключить договора в Югославии, Швеции, Швейцарии.
О двух странах скажу особо. В марте 1939 г. под протекторат Германии перешли две самые развитые области Чехословакии — Чехия и Моравия. Расположенные в них танковые заводы Шкода в Пльзене и ЧКД в Праге (последний переименован немцами в ВММ) до самого конца войны производили сначала легкие танки, а затем на их базе самоходные установки собственной разработки для вермахта. По политическим причинам руководители третьего рейха не решились развивать здесь выпуск средних или тяжелых танков немецкой конструкции.
Такая же судьба постигла и Австрию, присоединенную чуть раньше (в 1938 г.) к Германии. Еще до начала войны на базе штирийских рудников у Линца приступили к строительству крупного металлургического комбината для удовлетворения растущих потребностей немецкого танкостроения. Вскоре в его составе появились цеха по производству бронекорпусов, принадлежавшие концерну Г. Геринга Айзенверке Обердонау. Тогда же вступили в строй аналогичные цеха на старом заводе качественной металлургии фирмы Белер в Калфенберге. Это позволило строить средние и тяжелые танки на крупном заводе Нибелунген в Санкт Валентине. Его продукция, равно как и чешских фирм Шкода и ВММ, всегда значилась немецкой. |
